Завещание гоголя о похоронах

В 1845 году Гоголь, чувствуя приближение смерти, пишет духовное завещание. Позже он делает этот текст начальной главой книги «Выбранные места из переписки с друзьями». «Завещание» является одной из самых странных глав книги. Если в «Предисловии» автор объясняет, что побудило его издать «Переписку», то в «Завещании» он обосновывает свое право на опубликование такой книги. Это объяснение внутреннее, и не будь его, книга потеряла бы всякий смысл.

По жанру и по возможности соотнесения с какой-либо традицией текст «Завещания» представляется неоднородным. Его невозможно выстроить в систему, при любой попытке это сделать возникает гоголевский провал — место, которое, как песочные часы, переворачивает текст, лишая его прежнего смысла и сообщая ему новое, противоположное значение. В Гоголе не могут ужиться писатель и проповедник.

Первое, что бросается в глаза при чтении «Завещания» и чего почти нет в остальных главах книги, кроме главы «О значении болезней» и, может быть, еще нескольких, это, если можно так сказать, амбивалентность стиля и авторского Я в тексте. Все пункты «Завещания», с одной стороны, рисуют портрет человека, самого себя ставящего на пьедестал даже тем, что не ставить ему памятника. Но с другой стороны, если собрать его требования в одно предложение и очистить его от всяких идеологических наростов, то перед нами предстанет изображение человека уничижающегося, самовольно отвергающего себя от мира. «Тела моего не погребать; памятника не ставить; вообще никому не оплакивать меня; сочинения не печатать» — по сути, Гоголь требует к себе полного забвения в плане личностном, писательском и даже христианском (мытарство неуспокоенной души — православное чистилище — отсюда и заявление о поездке в Иерусалим). Здесь он, конечно, лукавит, зная, что заранее требует невозможного.

Очевидна ориентация Гоголя на любимого им Апостола Павла. «Мне, наименьшему из всех святых, — говорит Павел, — дана благодать сия… открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом». Павел говорит о себе как о наименьшем, которому дана была благодать открыть всем тайну, доселе «сокрывавшуюся от вечности в Боге». Этому образу уничижающегося святого, так характерного для всей аскетической традиции, следует и Гоголь. Только в таком состоянии человеку дается благодать познать и открыть всем тайну Бога, это и есть странные и необычные пути святости. Гоголь, завещая отнестись к нему как к отверженному и недостойному даже оплакания, тем самым соотносит свое поведение с апостольским, а тайну, явленную ему, — с Божественным откровением. Кроме того, он подстраховывает себя: если допустит ошибку, неточность или как-то исказит словом открытую ему истину, то «хотя часть суровой ответственности» снимется с него, ведь он «сам по себе слаб и ничтожен».

Вместе с тем высоким предназначением, которое чувствует на себе Гоголь, ему ничем не унять человеческий страх перед смертью и тем, что будет за смертью. Личностное начало человека-художника перекликается и борется с началом человека пророка-писателя. «Я был тяжело болен. Смерть была уже рядом», — вот первая строка книги. И «Завещание» его начинается с просьбы о себе: «Завещаю тела моего не погребать, пока не появятся явные признаки разложения» — что это? — простой человеческий страх или надежда на воскресение. Гоголь упоминает о случаях из своей жизни, когда его тело становилось мертвенно нечувствительным, возможно, ему было более, чем другим знакомо ощущение смерти (тогда почему, если такое случалось и раньше, то стало страшно только сейчас? — значит, это нечто большее, чем просто страх перед смертью). И. Бунин как-то сказал о себе: «Люди совсем не одинаково чувствительны к смерти. Есть люди, что весь век живут под ее знаком, с младенчества имеют обостренное чувство смерти (чаще всего в силу столь же обостренного чувства жизни)…».Это противоречивое единство есть и в Гоголе. Будучи человеком, чрезвычайно чувствительным к смерти (не только физической), боявшимся ее, сделавшим ее предметом изображения в своих произведениях, Гоголь именно в силу этого так стремится к жизни и к жизненности, к светлому воскресению. Но ни в одном из своих произведений ему не удается показать Жизнь. «Выбранные места» в этом смысле — наиболее удавшаяся книга, в ней есть перспектива, которой нет нигде больше. Если в бешено несущейся тройке последней главы «Мертвых душ» он озирается вокруг, смотрит по сторонам и потому не видит ничего, кроме мелькания верстовых столбов, то в последней главе «Переписки» это взгляд устремлен вперед, в будущее: «праздник светлого воскресенья воспразднуется как следует прежде у нас, чем у других народов».

Во втором пункте «Завещания», где Гоголь пишет о памятнике себе, он опять предстает двуликим, продолжается эта игра в самоуничижение и самоуверенность: с одной стороны, полное отвержение человеческого плана — «странный и необычный путь святости», — кстати, именно этот пункт вызвал наиболее острую критику и неприятие со стороны современников Гоголя: уж больно кричаще гордой и лицемерной показалась им просьба Гоголя не ставить себе памятника. Человек завещает не ставить себе памятник в то время, когда он еще жив, и когда никто об этом и не помышляет.

Завещание Гоголя. Полный текст

Духовное завещание

Автор: Николай Гоголь

Находясь в полном присутствии памяти и здравого рассудка, излагаю здесь мою последнюю волю.

I. Завещаю тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться… Будучи в жизни своей свидетелем многих печальных событий от нашей неразумной торопливости во всех делах, даже и в таком, как погребение, я возвещаю это здесь в самом начале моего завещания, в надежде, что, может быть, посмертный голос мой напомнит вообще об осмотрительности. Предать же тело мое земле, не разбирая места, где лежать ему, ничего не связывать с оставшимся прахом; стыдно тому, кто привлечется каким-нибудь вниманием к гниющей персти, которая уже не моя: он поклонится червям, ее грызущим; прошу лучше помолиться покрепче о душе моей, а вместо всяких погребальных почестей угостить от меня простым обедом нескольких не имущих насущного хлеба.

II. Завещаю не ставить надо мною никакого памятника и не помышлять о таком пустяке, христианина недостойном. Кому же из близких моих я был действительно дорог, тот воздвигнет мне памятник иначе: воздвигнет он его в самом себе своей неколебимой твердостью в жизненном деле, бодреньем и освеженьем всех вокруг себя. Кто после моей смерти вырастет выше духом, нежели как был при жизни моей, тот покажет, что он, точно, любил меня и был мне другом, и сим только воздвигнет мне памятник. Потому что и я, как ни был сам по себе слаб и ничтожен, всегда ободрял друзей моих, и никто из тех, кто сходился поближе со мной в последнее время, никто из них, в минуты своей тоски и печали, не видал на мне унылого вида, хотя и тяжки бывали мои собственные минуты, и тосковал я не меньше других — пускай же об этом вспомнит всяк из них после моей смерти, сообразя все слова, мной ему сказанные, и перечтя все письма, к нему писанные за год перед сим.

III. Завещаю вообще никому не оплакивать меня, и грех себе возьмет на душу тот, кто станет почитать смерть мою какой-нибудь значительной или всеобщей утратой. Если бы даже и удалось мне сделать что-нибудь полезного и начинал бы я уже исполнять свой долг действительно так, как следует, и смерть унесла бы меня при начале дела, замышленного не на удовольствие некоторым, но надобного всем, — то и тогда не следует предаваться бесплодному сокрушению. Если бы даже вместо меня умер в России муж, действительно ей нужный в теперешних ее обстоятельствах, то и оттого не следует приходить в уныние никому из живущих, хотя и справедливо то, что если рановременно похищаются люди всем нужные, то это знак гнева небесного, отъемлющего сим орудия и средства, которые помогли бы иным подвигнуться ближе к цели, нас зовущей. Не унынью должны мы предаваться при всякой внезапной утрате, но оглянуться строго на самих себя, помышляя уже не о черноте других и не о черноте всего мира, но о своей собственной черноте. Страшна душевная чернота, и зачем это видится только тогда, когда неумолимая смерть уже стоит перед глазами!

Самая распространенная версия. Слух о якобы страшной смерти писателя, похороненного заживо, оказался настолько живучим, что до сих пор многие считают его абсолютно доказанным фактом. А поэт Андрей Вознесенский в 1972 году даже увековечил это предположение в своем стихотворении «Похороны Гоголя Николая Васильевича».

В последние месяцы своей жизни Гоголь переживал тяжелейший душевный кризис. Писателя потрясла смерть его близкой знакомой, Екатерины Михайловны Хомяковой, которая внезапно умерла от стремительно развившейся болезни в 35 лет. Классик бросил писать, большую часть времени проводил за молитвами и неистово постился. Гоголем овладел страх смерти, знакомым писатель сообщал, что слышал голоса, говорившие ему, что он скоро умрёт.

В 1902 году вышла в свет небольшая статья доктора Баженова «Болезнь и смерть Гоголя», где он делится неожиданной мыслью – скорее всего, писатель умер от неправильного лечения.

В своих заметках доктор Тарасенков, впервые осмотревший Гоголя 16 февраля, так описывал состояние писателя: «…пульс был ослабленный, язык чистый, но сухой; кожа имела натуральную теплоту. По всем соображениям видно было, что у него нет горячечного состояния… один раз он имел небольшое кровотечение из носа, жаловался, что у него руки зябнут, мочу имел густую, темноокрашенную…».

Выбранные места из переписки с друзьями (Гоголь)/I

• 31.03.2009. Николай Васильевич Гоголь. Его духовное завещание.

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Выбранные места из переписки с друзьями

Я был тяжело болен; смерть уже была близко. Собравши остаток сил своих и воспользовавшись первой минутой полной трезвости моего ума, я написал духовное завещание, в котором, между прочим, возлагаю обязанность на друзей моих издать, после моей смерти, некоторые из моих писем. Мне хотелось хотя сим искупить бесполезность всего, доселе мною напечатанного, потому что в письмах моих, по признанию тех, к которым они были писаны, находится более нужного для человека, нежели в моих сочинениях. Небесная милость Божия отвела от меня руку смерти. Я почти выздоровел; мне стало легче. Но, чувствуя, однако, слабость сил моих, которая возвещает мне ежеминутно, что жизнь моя на волоске и приготовляясь к отдаленному путешествию к Святым Местам, необходимому душе моей, во время которого может все случиться, я захотел оставить при расставанье что-нибудь от себя моим соотечественникам. Выбираю сам из моих последних писем, которые мне удалось получить назад, все, что более относится к вопросам, занимающим ныне общество, отстранивши все, что может получить смысл только после моей смерти, с исключеньем всего, что могло иметь значенье только для немногих. Прибавляю две-три статьи литературные и, наконец, прилагаю самое завещание, с тем чтобы в случае моей смерти, если бы она застигла меня на пути моем, возымело оно тотчас свою законную силу, как засвидетельствованное всеми моими читателями.

Сердце мое говорит, что книга моя нужна и что она может быть полезна. Я думаю так не потому, что имел высокое о себе понятие и надеялся на уменье свое быть полезным, но потому, что никогда еще доселе не питал такого сильного желанья быть полезным. От нас уже довольно бывает протянуть руку с тем, чтобы помочь, помогаем же не мы, помогает Бог, ниспосылая силу слову бессильному. Итак, сколь бы ни была моя книга незначительна и ничтожна, но я позволяю себе издать ее в свет и прошу моих соотечественников прочитать ее несколько раз; в то же время прошу тех из них, которые имеют достаток, купить несколько ее экземпляров и раздать тем, которые сами купить не могут, уведомляя их при этом случае, что все деньги, какие перевысят издержки на предстоящее мне путешествие, будут обращены, с одной стороны, в подкрепление тем, которые, подобно мне, почувствуют потребность внутреннюю отправиться к наступающему Великому Посту во Святую Землю и не будут иметь возможности совершить его одними собственными средствами, с другой стороны — в пособие тем, которых я встречу на пути уже туда идущих и которые все помолятся у Гроба Господня за моих читателей, своих благотворителей.

Путешествие мое хотел бы я совершить как добрый христианин. И потому испрашиваю здесь прощения у всех моих соотечественников во всем, чем не случилось мне оскорбить их. Знаю, что моими необдуманными и незрелыми сочинениями нанес я огорченье многим, а других даже вооружил против себя, вообще во многих произвел неудовольствие. В оправдание могу сказать только то, что намеренье мое было доброе и что я никого не хотел ни огорчать, ни вооружать против себя, но одно мое собственное неразумие, одна моя поспешность и торопливость были причиной тому, что сочинения мои предстали в таком несовершенном виде и почти всех привели в заблуждение насчет их настоящего смысла; за все же, что ни встречается в них умышленно-оскорбляющего, прошу простить меня с тем великодушием, с каким только одна русская душа прощать способна. Прошу прощенья также у всех тех, с которыми на долгое или на короткое время случилось мне встретиться на дороге жизни. Знаю, что мне случалось многим наносить неприятности, иным, быть может, и умышленно. Вообще в обхождении моем с людьми всегда было много неприятно-отталкивающего. Отчасти это происходило оттого, что я избегал встреч и знакомств, чувствуя, что не могу еще произнести умного и нужного слова человеку (пустых же и ненужных слов произносить мне не хотелось), и будучи в то же время убежден, что по причине бесчисленного множества моих недостатков мне было необходимо хотя немного воспитать самого себя в некотором отдалении от людей. Отчасти же это происходило и от мелочного самолюбия, свойственного только таким из нас, которые из грязи пробрались в люди и считают себя вправе глядеть спесиво на других. Как бы то ни было, но я прошу прощения во всех личных оскорблениях, которые мне случилось нанести кому-либо, начиная от времен моего детства до настоящей минуты. Прошу также прощенья у моих собратьев-литераторов за всякое с моей стороны пренебрежете или неуваженье к ним, оказанное умышленно или неумышленно; кому же из них почему-либо трудно простить меня, тому напомню, что он христианин. Как говеющий перед исповедью, которую готовится отдать Богу, просит прощенья у своего брата, так я прошу у него прощенья, и как никто в такую минуту не посмеет не простить своего брата, так и он не должен посметь не простить меня. Наконец, прошу прощенья у моих читателей, если и в этой самой книге встретится что-нибудь неприятное и кого-нибудь из них оскорбляющее. Прошу их не питать против меня гнева сокровенного, но вместо того выставить благородно все недостатки, какие могут быть найдены ими в этой книге, — как недостатки писателя, так и недостатки человека: мое неразумие, недомыслие, самонадеянность, пустую уверенность в себе, словом, все, что бывает у всех людей, хотя они того и не видят, и что, вероятно, еще в большей мере находится во мне.

В 1845 году Гоголь, чувствуя приближение смерти, пишет духовное завещание. Позже он делает этот текст начальной главой книги «Выбранные места из переписки с друзьями». «Завещание» является одной из самых странных глав книги. Если в «Предисловии» автор объясняет, что побудило его издать «Переписку», то в «Завещании» он обосновывает свое право на опубликование такой книги. Это объяснение внутреннее, и не будь его, книга потеряла бы всякий смысл.

По жанру и по возможности соотнесения с какой-либо традицией текст «Завещания» представляется неоднородным. Его невозможно выстроить в систему, при любой попытке это сделать возникает гоголевский провал — место, которое, как песочные часы, переворачивает текст, лишая его прежнего смысла и сообщая ему новое, противоположное значение. В Гоголе не могут ужиться писатель и проповедник.

Первое, что бросается в глаза при чтении «Завещания» и чего почти нет в остальных главах книги, кроме главы «О значении болезней» и, может быть, еще нескольких, это, если можно так сказать, амбивалентность стиля и авторского Я в тексте. Все пункты «Завещания», с одной стороны, рисуют портрет человека, самого себя ставящего на пьедестал даже тем, что не ставить ему памятника. Но с другой стороны, если собрать его требования в одно предложение и очистить его от всяких идеологических наростов, то перед нами предстанет изображение человека уничижающегося, самовольно отвергающего себя от мира. «Тела моего не погребать; памятника не ставить; вообще никому не оплакивать меня; сочинения не печатать» — по сути, Гоголь требует к себе полного забвения в плане личностном, писательском и даже христианском (мытарство неуспокоенной души — православное чистилище — отсюда и заявление о поездке в Иерусалим). Здесь он, конечно, лукавит, зная, что заранее требует невозможного.

Очевидна ориентация Гоголя на любимого им Апостола Павла. «Мне, наименьшему из всех святых, — говорит Павел, — дана благодать сия. открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом». Павел говорит о себе как о наименьшем, которому дана была благодать открыть всем тайну, доселе «сокрывавшуюся от вечности в Боге». Этому образу уничижающегося святого, так характерного для всей аскетической традиции, следует и Гоголь. Только в таком состоянии человеку дается благодать познать и открыть всем тайну Бога, это и есть странные и необычные пути святости. Гоголь, завещая отнестись к нему как к отверженному и недостойному даже оплакания, тем самым соотносит свое поведение с апостольским, а тайну, явленную ему, — с Божественным откровением. Кроме того, он подстраховывает себя: если допустит ошибку, неточность или как-то исказит словом открытую ему истину, то «хотя часть суровой ответственности» снимется с него, ведь он «сам по себе слаб и ничтожен».

Вместе с тем высоким предназначением, которое чувствует на себе Гоголь, ему ничем не унять человеческий страх перед смертью и тем, что будет за смертью. Личностное начало человека-художника перекликается и борется с началом человека пророка-писателя. «Я был тяжело болен. Смерть была уже рядом», — вот первая строка книги. И «Завещание» его начинается с просьбы о себе: «Завещаю тела моего не погребать, пока не появятся явные признаки разложения» — что это? — простой человеческий страх или надежда на воскресение. Гоголь упоминает о случаях из своей жизни, когда его тело становилось мертвенно нечувствительным, возможно, ему было более, чем другим знакомо ощущение смерти (тогда почему, если такое случалось и раньше, то стало страшно только сейчас? — значит, это нечто большее, чем просто страх перед смертью). И. Бунин как-то сказал о себе: «Люди совсем не одинаково чувствительны к смерти. Есть люди, что весь век живут под ее знаком, с младенчества имеют обостренное чувство смерти (чаще всего в силу столь же обостренного чувства жизни). «.Это противоречивое единство есть и в Гоголе. Будучи человеком, чрезвычайно чувствительным к смерти (не только физической), боявшимся ее, сделавшим ее предметом изображения в своих произведениях, Гоголь именно в силу этого так стремится к жизни и к жизненности, к светлому воскресению. Но ни в одном из своих произведений ему не удается показать Жизнь. «Выбранные места» в этом смысле — наиболее удавшаяся книга, в ней есть перспектива, которой нет нигде больше. Если в бешено несущейся тройке последней главы «Мертвых душ» он озирается вокруг, смотрит по сторонам и потому не видит ничего, кроме мелькания верстовых столбов, то в последней главе «Переписки» это взгляд устремлен вперед, в будущее: «праздник светлого воскресенья воспразднуется как следует прежде у нас, чем у других народов».

Во втором пункте «Завещания», где Гоголь пишет о памятнике себе, он опять предстает двуликим, продолжается эта игра в самоуничижение и самоуверенность: с одной стороны, полное отвержение человеческого плана — «странный и необычный путь святости», — кстати, именно этот пункт вызвал наиболее острую критику и неприятие со стороны современников Гоголя: уж больно кричаще гордой и лицемерной показалась им просьба Гоголя не ставить себе памятника. Человек завещает не ставить себе памятник в то время, когда он еще жив, и когда никто об этом и не помышляет.

Глава из книги «Николай Гоголь: опыт духовной биографии» …

От редакции: В день памяти великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя с любезного разрешения крупнейшего знатока творчества писателя, давнего друга РЛ, профессора Московского университета Владимира Алексеевича Воропаева мы публикуем заключительную главу из его книги, вышедшей недавно в издательстве «Православный паломник».

• фэйсбук
• твитер
• youtube
• rss

• экономика
• политика
• промышленность
• спорт
• музыка
• государство
• услуги

Самая распространенная версия. Слух о якобы страшной смерти писателя, похороненного заживо, оказался настолько живучим, что до сих пор многие считают его абсолютно доказанным фактом.

Отчасти слухи о своем погребении заживо создал, сам того не ведая… Николай Васильевич Гоголь. Дело в том, что писатель был подвержен обморочным и сомнамбулическим состояниям. Поэтому классик очень боялся, как бы в один из припадков его не приняли за мертвого и не похоронили.

Этот факт практически единогласно отрицают современные историки.

«Во время эксгумации, которая проводилась в условиях определенной секретности, у могилы Гоголя собралось всего лишь около 20 человек… — пишет в своей статье «Тайна смерти Гоголя» доцент Пермской медакадемии Михаил Давидов. — Писатель В. Лидин стал по существу единственным источником сведений об эксгумации Гоголя. Вначале он рассказывал о перезахоронении студентам Литературного института и своим знакомым, позднее оставил письменные воспоминания. Рассказы Лидина были неправдивы и противоречивы. Именно он утверждал, что дубовый гроб писателя хорошо сохранился, обивка гроба изнутри была изорвана и исцарапана, в гробу лежал скелет, неестественно скрученный, с повернутым набок черепом. Так с легкой руки неистощимого на выдумки Лидина и пошла гулять по Москве страшная легенда о том, что писатель был похоронен заживо.

Чтобы понять несостоятельность версии летаргического сна, достаточно вдуматься в следующий факт: эксгумация была произведена через 79 лет после захоронения! Известно, что разложение тела в могиле происходит неимоверно быстро, и по истечении всего лишь нескольких лет от него остается лишь костная ткань, причем обнаруженные кости уже не имеют тесных соединений друг с другом. Непонятно, как могли по истечении восьми десятилетий установить какое-то «скручивание тела»… А что остается от деревянного гроба и материала обивки по истечении 79 лет пребывания в земле? Они настолько изменяются (гниют, фрагментируются), что установить факт «исцарапывания» внутренней обивки гроба совершенно невозможно».

А по воспоминаниям скульптора Рамазанова, снимавшего посмертную маску писателя, на лице покойного явно были видны посмертные изменения и начало процесса разложения тканей.

Однако версия летаргического сна Гоголя жива до сих пор.

31 мая 1931 года у могилы Гоголя собралось двадцать — тридцать человек, среди которых были: историк М. Барановская, писатели Вс. Иванов, В. Луговской, Ю. Олеша, М. Светлов, В. Лидин и др. Именно Лидин стал едва ли не единственным источником сведений о перезахоронении Гоголя. С его легкой руки стали гулять по Москве страшные легенды о Гоголе.

— Гроб нашли не сразу,— рассказывал он студентам Литературного института,— он оказался почему-то не там, где копали, а несколько поодаль, в стороне. А когда его извлекли из-под земли — залитый известью, с виду крепкий, из дубовых досок — и вскрыли, то к сердечному трепету присутствующих примешалось еще недоумение. В фобу лежал скелет с повернутым набок черепом. Объяснения этому никто не находил. Кому-нибудь суеверному, наверное, тогда подумалось: «Вот ведь мытарь — при жизни будто не живой, и после смерти не мертвый,— этот странный великий человек».

Лидинские рассказы всколыхнули старые слухи о том, что Гоголь боялся быть погребенным заживо в состоянии летаргического сна и за семь лет до кончины завещал: «Тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться». То, что эксгуматоры увидели в 1931 году, как будто свидетельствовало о том, что завет Гоголя не был исполнен, что его похоронили в летаргическом состоянии, он проснулся в гробу и пережил кошмарные минуты нового умирания…

Справедливости ради надо сказать, что лидинская версия не вызвала доверия. Скульптор Н. Рамазанов, снимавший посмертную маску Гоголя, вспоминал: «Я не вдруг решился снять маску, но приготовленный гроб… наконец, беспрестанно прибывавшая толпа желавших проститься с дорогим покойником заставили меня и моего старика, указавшего на следы разрушения, поспешить…» Нашлось свое объяснение и повороту черепа: первыми подгнили у гроба боковые доски, крышка под тяжестью грунта опускается, давит на голову мертвеца, и та поворачивается набок на так называемом «атлантовом позвонке».

Тогда Лидин запустил новую версию. В своих письменных воспоминаниях об эксгумации он поведал новую историю, еще более страшную и загадочную, чем его устные рассказы. «Вот что представлял собой прах Гоголя,— писал он,— черепа в гробу не оказалось, и останки Гоголя начинались с шейных позвонков; весь остов скелета был заключен в хорошо сохранившийся сюртук табачного цвета… Когда и при каких обстоятельствах исчез череп Гоголя, остается загадкой. При начале вскрытия могилы на малой глубине значительно выше склепа с замурованным гробом был обнаружен череп, но археологи признали его принадлежавшим молодому человеку».

Эта новая выдумка Лидина потребовала новых гипотез. Когда мог исчезнуть из гроба череп Гоголя? Кому он мог понадобиться? И что вообще за возня поднята вокруг останков великого писателя?

В последние месяцы своей жизни Гоголь переживал тяжелейший душевный кризис. Писателя потрясла смерть его близкой знакомой, Екатерины Михайловны Хомяковой, которая внезапно умерла от стремительно развившейся болезни в 35 лет. Классик бросил писать, большую часть времени проводил за молитвами и неистово постился. Гоголем овладел страх смерти, знакомым писатель сообщал, что слышал голоса, говорившие ему, что он скоро умрёт.

ДРАМА В ДОМЕ НА НИКИТСКОМ БУЛЬВАРЕ

Последние четыре года своей жизни Гоголь провел в Москве в доме на Никитском бульваре.

С хозяевами дома — графом Александром Петровичем и графиней Анной Георгиевной Толстыми — Гоголь познакомился в конце 30-х годов, знакомство переросло в близкую дружбу, и граф с супругой сделали все, чтобы писателю жилось в их доме свободно и удобно. В этом-то доме на Никитском бульваре и разыгралась заключительная драма Гоголя.

В ночь с пятницы на субботу (8—9 февраля) после очередного бдения он, изнеможенный, задремал на диване и вдруг увидел себя мертвым и слышал какие-то таинственные голоса.

Читать онлайн «Духовное завещание»

Поздней осенью 1851-го Гоголь обосновался в московском доме графа А. Толстого. Его радостно приняли и выделили две комнаты на первом этаже. Хозяева не беспокоили, и писатель получил возможность всю зиму спокойно работать над второй частью «Мертвых душ».

До наших дней дошли воспоминания современников о том, как он выглядел за несколько месяцев до трагической даты: невысокого роста, худой, «хлипкого телосложения» и весьма переменчивого настроения. В течение одного вечера веселый и остроумный человек неожиданно для всех вдруг становился мрачным и раздражительным. Люди, знавшие его достаточно близко, говорили, что раздвоением личности он страдал с раннего детства. С одной стороны — это тяга к радостям мирской жизни, жажда впечатлений и наблюдений, совершенно изумительные яркий почти памфлетный язык, а с другой — глубокая религиозность и склонность к мистике.

Все, кто был свидетелем последних дней Гоголя, называют точную дату, после которой началось его угасание — 26 января 1852-го. В этот день в 35-летнем возрасте от тифа скончалась Екатерина Хомякова, супруга философа А. Хомякова и сестра поэта Н. Языкова, одна из самых образованных женщин того времени. Между ними не было любовного романа, но, по словам самого писателя, связывали очень близкие духовные отношения, которые были очень важны для него. Трагическое событие буквально подкосило Николая Васильевича, и он произнес: «… ну вот и всё. Для меня все кончено….».

Скульптор Н. Рамазанов, который снимал с лица писателя посмертную маску, рассказывал, что сначала не решился приступить к работе. Он вдруг вспомнил, что Гоголь панически боялся оказаться похороненным заживо и заранее распорядился оборудовать могилу таким образом, чтобы оставалась возможность подать знак в случае пробуждения в гробу. Именно эту столь необычную конструкцию и увидели рабочие в 1931-м.

Сборник «Выбранные места переписки с друзьями», вышедший в 1847-и, начинается мрачным завещанием автора: «…тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения…. Упоминаю об этом потому, что уже во время болезни находили на меня минуты жизненного онемения. Сердце и пульс переставали биться…». Это дает основание предположить, что он знал о существовании некой особенности своего организма, способной погрузить тело в летаргический сон.

Если всё ясно и понятно было изначально, то чем тогда вызваны странные события перезахоронения 1931-го? Комиссия, которая занималась этим вопросом, была весьма представительной и состояла из известных литераторов, уважаемых историков и авторитетных врачей. Загадка в том, что акт о вскрытии могилы Гоголя, который просто обязан был окончательно опровергнуть все домыслы и кривотолки, так и не был составлен. В архиве нашлась только лишь краткая запись «Эксгумация произведена. Дата. Подписи».

Николай Васильевич говорил: «Тот, кто создан творить в глубине души, жить и дышать своими творениями, тот должен быть странен во многом». Он действительно жил и дышал своими творениями, которые можно назвать странными и фантасмагоричными. Но слишком уж много сил они отнимали, слишком вредили психическому и физическому здоровью.

Чтобы достичь большой точности и достоверности, писатель сознательно создавал связь между собой, своими персонажами и произведениями. Результат получался блестящим, однако стоил писателю очень дорого — ни отменного здоровья, ни благополучной личной жизни у него не было.

Современники и биографы утверждают, что Гоголь был противоречивой личностью. Рассказы матери о страшном суде вызывали у него возвышенные чувства, однако, по собственным словам, в детстве и юности особой религиозностью он не отличался. В церкви видел лишь ризы священников, слышал только их неприятные голоса, а крестился потому, что так было нужно.

Последние годы жизни Николай Васильевич очень боялся быть похороненым заживо. Много говорил об этом, видел пророческие сны и просил, чтобы его не хоронили до тех пор, пока не станут очевидными признаки разложения.

Опасения Гоголя не были напрасными, в 1939 году в Италии он заразился малярией, и видимо, болезнь поразила его мозг. Он говорил, что тело его постоянно мерзнет, и он не может согреться. Мысли о смерти приходили к нему и из-за онемения конечностей, которое так легко принять за трупное окоченение. Гоголь боялся что он остынет совсем, и его признают мертвым, хотя сердце будет биться.

В декабре 1850 года Гоголь приехал в Одессу, поскольку плохо переносил московские зимы. Однако его психическое и физическое здоровье не улучшилось. Он по-прежнему говорил о своей греховности, много молился, со страхом говорил о страшном суде. Шел рождственский пост, Гоголь и без того худой и обессиленный, еще больше ограничивал себя в пище.

В мае 1851 года направился в родное село — Васильевку, но и там не проявлял ни к чему интереса, а только молился и читал религиозные книги. Позже вернулся в Москву и проживал у Александра Толстого на Никитском бульваре. При этом продолжал поститься даже в обычные дни и постоянно молился.

Игорь Виноградов — Предсмертное завещание Гоголя

В середине февраля Николай Васильевич сказал своему слуге, что чувствует слабость и ложится спать. Попросил его не вызывать врачей и таблеток не давать. Но слуга решил обраться к медикам, а те 20 февраля создали консилиум и приняли решение лечить писателя принудительно.

Когда его забирали в больницу, он разговаривал и просил не хоронить его живым. При этом был очень слабым, не мог идти самостоятельно и вскоре потерял сознание.

В 1931 году Советская власть решила закрыть кладбище Данилова монастыря. Многие могилы известных покойников тогда были перенесены на другие некрополи города, в основном — на Новодевичье кладбище.

Все могилы, намеченные к переносу, оказались на новом месте без мистики и проблем. Однако на могиле Гоголя присутствующие литераторы и археологи задержались дольше обычного.

Сначала их удивило, что могила писателя оказалась слишком глубокой — около пяти метров в глубину. Гроб был поставлен в нишу, обложенную кирпичом. На крышке гроба изнутри обнаружили множество царапин, якобы от ногтей пальцев.

Далее идет совершенно противоречивая информация. Одни свидетели эксгумации утверждают, что писатель лежал на боку. Другие — что он лежал как и положено покойнику — на спине, а голова была повернута на бок. Третьи говорят, что головы у писателя не было вообще.

Так, профессор Литинститута Владимир Лидин рассказал, что черепа не оказалось, останки писателя начинались с шейных позвонков. Кто и когда похитил череп Гоголя не известно.

Лидин предполагает, что голова писателя была изъята во время установки памятника на Пречистенском бульваре. Тогда же проводили и реставрацию могилы. По его мнению, известный в столице коллекционер и основатель Театрального музея Алексей Бахрушин подговорил монахов достать череп писателя, заплатив им большие деньги.

Череп ему нужен был не только для коллекции, но и потому, что он, как будто бы, обладает большой мистической силой, и может исполнять любые желания, а его обладатель может стать повелителем мира. Есть мнение, что он до настоящего времени находится в коллекции одного крупного олигарха.

Если это действительно правда, и череп Гоголя похищен из могилы, почему тогда другие свидетели говорят о том, что голова писателя была повернута на бок, и даже дают этому объяснение — так получилось или во время похорон, когда гроб случайно наклонился при опускании в могилу. Или же голова повернулась под напором упавших досок крышки.

А историк Барановская, которая так же принимала участие в эксгумации, обратила внимание не только на голову, но и на светло-каштановые волосы писателя, которые неплохо сохранились.

О том, что писателя не похоронили заживо свидетельствуют серьезные документы — заключения медиков. Кроме того, скульптор Рамазанов, который снимал маску с лица после смерти, писал что долго не рещался приступить к работе, однако его отец указал на следы разрушения (разложения), а значит, пришлось поспешить с работой.

Да и история с исцарапанной крышкой тоже выглядит сомнительно — за 80 лет в земле она уже давно истлела и вряд ли на ней могли сохраниться заметные следы ногтей.

Очень может быть, что наши современники, знающие о страхе писателя быть погребенным заживо и о его склонности к мистике, сами придумал историю и с похищенным черепом, и с преждевременным погребением. Слишком уж сильно расходятся сведения, предоставляемые так называемыми свидетелями эксгумации.

Николай Васильевич Гоголь (1809-1852) грандиозностью своего таланта зачаровывал и продолжает зачаровывать миллионы читателей. Творческий путь Гоголя — это путь постижения русской жизни, характера русского человека, судьбы России, ее загадки и особого, магического откровения для мира, которое исходит от нее.
Но Гоголь — это еще и глубокий мыслитель. Великие художественные творения сделали его известным всему миру — и затмили его философские эссе, теологические размышления, литературные обозрения, социальную критику.
Круг интересов писателя был очень широким. История, особенно исторические биографии, религия, живопись, музыка, архитектура, скульптура, география, фольклор, — вот далеко не полный перечень тем, привлекших к себе внимание Гоголя и вошедших в это богато иллюстрированное подарочное издание. Собранные под одним переплетом наиболее значимые рассуждения Гоголя о фундаментальных вопросах бытия подаются не просто в иллюстративном обрамлении, а перемежаются живой реакцией…

Скульптор Николай Александрович Рамазанов, который снимал с лица писателя посмертную маску, рассказывал, что сначала не решился приступить к работе. Он вдруг вспомнил, что Гоголь панически боялся оказаться похороненным заживо и заранее распорядился оборудовать могилу таким образом, чтобы оставалась возможность подать знак в случае пробуждения в гробу. Именно эту столь необычную конструкцию и увидели рабочие в 1931-м.

Если всё ясно и понятно было изначально, то чем тогда вызваны странные события перезахоронения 1931-го? Комиссия, которая занималась этим вопросом, была весьма представительной и состояла из известных литераторов, уважаемых историков и авторитетных врачей. Загадка в том, что акт о вскрытии могилы Гоголя, который просто обязан был окончательно опровергнуть все домыслы и кривотолки, так и не был составлен. В архиве нашлась только лишь краткая запись «Эксгумация произведена. Дата. Подписи».

Летаргический сон, врачебная ошибка или суицид? Загадка смерти Гоголя

Что случилось со вторым томом «Мертвых душ»? Этот вопрос является, возможно, самым насущным, когда речь заходит о жизни Николая Гоголя. Он волнует и простых любителей литературы, и прославленных коллег писателя. Например, Михаил Булгаков сделал эту тему одной из главных в своем романе «Мастер и Маргарита», произведя на свет известнейшее изречение: «Рукописи не горят».

Личная жизнь знаменитостей всегда приковывает внимание. В случае с Гоголем она вызывает особенно много вопросов. Точнее, историков волнует полное отсутствие интима в жизни писателя.

«Достоверно мы ничего не знаем о сексуальной жизни и симпатиях Гоголя, — рассказывает Егор Сартаков, — С семейной жизнью у него не сложилось. Дворяне тогда женились позже, чем это принято сейчас, примерно в 35 лет. Где-то в этом возрасте Гоголь, по некоторым данным, сватался к Анне Виельгорской, но получил отказ. Мать Вельегорской Луиза Карловна была внучкой Бирона (фаворита императрицы Анны Иоанновны, регента Российской империи в 1740 г.) и показала, что Гоголь им не ровня.

Самые мрачные и мистические загадки Гоголя связаны с его смертью. Согласно распространенной версии, последней писателя фразой стало: «Лестницу, поскорее давай лестницу!» Считается, что эти слова пришли к Гоголю еще в раннем детстве, когда писатель проводил лето в малороссийском селе и слушал легенды о лестнице, по которой души умерших поднимаются в небо, и другие легенды, ставшие основой его первого успешного произведения — «Вечера на хуторе близ Диканьки», опубликованные в 1831 и 1832 годах.

На самом деле, основания у легенды есть, и они могут считаться «документальными». Но оговоримся сразу: доподлинно неизвестно, в действительности ли слухи и пересуды о том, что писатель был похоронен заживо, правдивы.

Известно, что в 1839 году Гоголя поразила болезнь того времени — малярия. Судя по всему, заболевание оставило после себя серьёзные последствия, поэтому можно предположить, что мозг Гоголя также был поражён. После, казалось бы, выздоровления, с Гоголем частенько случались припадки, он мог упасть в обморок или начать бредить. Все эти симптомы говорят о том, что у него мог быть диагностирован малярийный энцефалит.

Предполагается, что страхи Гоголя были вызваны не только с психическим расстройством. Писатель, который был атеистом, внезапно связался с некими «Мучениками ада» – попросту сектой.

Много времени Николай стал проводить с единомышленниками в некой «церкви»: там они пытались выйти на контакт с ангелами, голодали и, возможно, принимали какие-то особенные вещества. У Гоголя на почве всего перечисленного выше случались галлюцинации, и он начинал видеть дивных и страшных существ.

Духовное завещание гоголя 2021 год

Судя по всему, страх быть погребённым заживо прогрессировал. Гоголь начинает создавать одно из самых необычных своих произведений, которое называется «Выбранные места из переписки с друзьями».

В самом начале он оставляет некое «завещание», запрещая хоронить его до тех пор, пока не проявятся явственные признаки разложения. Писатель отмечает, что из-за болезни с ним уже случались моменты, когда сердце не билось, и он был хладен, как труп — но потом Гоголь «оживал».

• Знакомые всё лица

1. Жил-был художник один, домик имел и холсты. Но он актрису любил, ту, что любила цветы. Он тогда продал свой дом — продал картины и кров — и… Миллион роз
2. Не возвращайтесь к былым возлюбленным, былых возлюбленных на свете нет. Есть дубликаты — как домик убранный, где они жили… Не возвращайтесь к былым возлюбленным…
3. А может, милый друг, мы впрямь сентиментальны? И душу удалят, как вредные миндалины? Ужели и хорей, серебряный… А может, милый друг, мы впрямь сентиментальны?..
4. С первого по тринадцатое нашего января, сами собой набираются старые номера. Сняли иллюминацию, но не зажгли свечей, с первого по тринадцатое… Старый Новый год
5. В час отлива возле чайной я лежал в ночи печальной, говорил друзьям об Озе и величье бытия, но внезапно чёрный ворон примешался к разговорам,… В час отлива возле чайной…
6. Ты мне снишься под утро, как ты, милая, снишься!.. Почему-то под дулами, наведёнными снизу. Ты летишь Подмосковьем, хороша до озноба, вся… Ты мне снишься под утро…
7. В человеческом организме девяносто процентов воды, как, наверное, в Паганини девяносто процентов любви. Даже если — как исключение — вас… В человеческом организме…
8. Я не знаю, как остальные, но я чувствую жесточайшую не по прошлому ностальгию — ностальгию по настоящему. Будто послушник хочет к Господу, ну… Ностальгия по настоящему
9. Подарили, подарили золотое, как пыльца. Сдохли б Вены и Парижи от такого платьица! Драгоценная потеря, царственная нищета. Будто тело… Новогоднее платье
10. Ну что тебе надо ещё от меня? Чугунна ограда. Улыбка темна. Я музыка горя, ты музыка лада, ты яблоко ада, да не про меня! На всех континентах… Ну что тебе надо ещё от меня?..

[1] См, напр.: Чудаков Г. И. Отношение творчества Гоголя к западно­европейским литературам. Киев, 1908. С. 118–120.

[2] Цит. по пятнадцатому изданию «Сочинений Н. В. Гоголя» (приложение к журналу «Нива» за 1900 г.). Далее ссылки на это издание в тексте с указанием тома и страницы.

Здесь приходится с сожалением отметить, что ни одно из существую­щих «полных» собраний произведений Гоголя таковым на самом деле не является: даже академическое 14-томное «Полное собрание» (М.; Л., 1937–1952) не содержит многих текстов и не воспроизводит даже предсмертных записок писателя. Кроме того, тираж его колеблется между б и 15 тысячами, причем выход очередных томов прерывался в военные годы, — поэ­тому в настоящее время это издание представляет гораздо большую библиографическую редкость, чем приложение к «Ниве», выпущенное издателем А. Ф. Марксом, к тому же значительно более массовым тиражом.

[3] Переписка Я. К. Грота с П. А Плетневым. СПб., 1896. Т. 2. С. 961.

[4] Записки и письма М. С. Щепкина. М., 1864. С. 189–191.

[5] Шеллинг Ф. В. Философия искусства. М., 1966. С. 111.

[6] Сочинения Державина, изданные Я. Гротом. Изд. 2-е. СПб., 1876. Т. 6. С. 526–527.

[7] Краткая литературная энциклопедия. М., 1971. Т. 6. С. 826–827.

[8] Вяч. Иванов. «Ревизор» Гоголя и комедия Аристофана // Театраль­ный Октябрь. Л.; М., 1926. Сборник 1. С. 91.

[9] Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. М., 1978 С. 235.

[10] Подчеркнуто нами; авторский курсив в цитатах не оговаривается. — П. П.

[11] См.: Неизвестная страница Гоголя // Литературный Ленинград. 1934. № 15.

[12] Новую датировку — 1839–1841 гг. — см.: Воропаев В. О датировке гоголевских заметок «К 1-й части “Мертвых душ” » // Русская литература. 1987. № 1.

[13] С некоторых пор здесь вместо верного чтения «преобразование» стало принято печатать странное «прЕ-», хотя рукопись подлинника (ОР ГБЛ, фонд 74, карт. 1, № 33) не дает для того веских оснований, а здра­вый смысл отказывает в каких бы то ни было.

[14] * Историа о Варлааме и Иоасафе. М., в Верхней типографии, 1681. Лл. 164 и 164об.

[15] Данилова И. Е. От средних веков к Возрождению. М., 1975. С. 82–85.

[16] Фомин А. Г. Новое о Гоголе // Исторический вестник. 1910. Апрель (т. СХХ). С. 208.

[17] Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии. М.: Мысль, 1979. С. 333.

[18] Кн. Евг. Трубецкой. Религиозно-общественный идеал западного христианства в V веке. Часть I. Миросозерцание Блаженного Августина. М., 1892. Глава 5: «Учение о Граде Божием». С. 214–270.

[19] Золотусский И. П. Гоголь (серия «Жизнь замечательных людей»). М., 1979. С. 458.

О загадке «Прощальной повести» Н. В. Гоголя

I. Завещаю тела моего не погребать по тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться… Будучи в жизни своей свидетелем … Читать далееЗавещание Гоголя.

Мы написали вместе композицию и предложили ее исполнить Алле Пугачевой, которая в те годы уже была неимоверно известной”, – поделился Матвиенко в студии программы “Судьба человека”. В тексте были строки, описывающие геополитическую обстановку страны. Алла Пугачева выразила недовольство и попросила изменить слова в песне. Реакция Леонида Дербенева была агрессивной.

Наша основная миссия — рассказ о православной вере и Церкви в жизни современного человека и общества. Мы стремимся обращаться лично к каждому читателю и быть интересными разным людям независимо от их религиозных, политических и иных взглядов. «Фома» не является официальным изданием Русской Православной Церкви.

Жили в Москве две 80-летние сестры, Зина и Нина. У Зины были трехкомнатная квартира, единственный сын и единственный внук, в котором она души не чаяла. При жизни Зина пошла к нотариусу и оформила завещание на внука. Однако спустя какое-то время ее сестра Нина, узнав о завещании, крадет у Зины паспорт и идет с ним к другому нотариусу.

Да вспомнят также мои соотечественники, что, и не бывши писателем, всякой отходящий от мира брат наш имеет право оставить нам что-нибудь в виде братского поученья, и в этом случае нечего глядеть ни на малость его звания, ни на бессилие, ни на самое неразумие его, нужно помнить только то, что человек, лежащий на смертном одре, может иное видеть лучше тех, которые кружатся среди мира.

Журналу присвоен гриф «Одобрено Синодальным информационным отделом Русской Православной Церкви». Создатели «Фомы» — журналисты Владимир Легойда и Владимир Гурболиков.

Вершиной поднятой Гоголем волны жизни стал его дар смерти людям, не жертва собой ради всех, – Гоголь был скромен и никак не мог уподобить себя Христу, поэтому любые представления о религиозной экзальтированности Гоголя, опять же, относятся не к нему, а – к так полагающему.

Кто после смерти моей вырастет выше духом, тот покажет, что точно любил меня и был мне другом и сим воздвигнет мне памятник.

Тот, кто дает нам дыхание и могущество, определяет бытие всех живых существ…» Это имя Бога… Практически праславянский язык мало в чем расходится с санскритом!

В данной статье говорится о доказательствах, что «отход Гоголя от прогрессивных, демократических воззрений и принципов» настал лишь с «Выбранных мест», а не как следствие характера писателя.

Наряду с маститыми российскими учеными в сборнике приняли участие молодые специалисты, а также известные зарубежные слависты. Книга предназначена для фольклористов, историков, литературоведов, культурологов и всех, кого интересуют проблемы славянской культуры.

При скромных средствах Василий Афанасьевич был большой хлебосол и неистощимыми юмористическими рассказами умел приправлять всякое блюдо. Так Яновщина его сделалась вскоре своего рода умственным центром целого уезда. Здесь-то и происходили те сказочные «Вечера на хуторе», которые гениальный сын его перенес потом в своих повестях в Диканьку (Миргородского уезда, Полтавской губ.).

Ну, а дальше — познавание светских таинств — быта и нравов Северной столицы, разительно отличающихся от провинциальной жизни: окончив Нежинскую гимназию высших наук с оценками «очень хорошо» и «превосходно» 19-летний Николай отправляется в Петербург, где заслуженно делает стремительную литературную карьеру.

Великий русский писатель скончался в Москве 4 марта 1852 года. Ему было всего 42 года. Известно, что в последние годы жизни Николай Васильевич стал истово верующим человеком, много времени проводил в молитвах, переоценивал свое творчество. Чувствуя приближение смерти, он оставил подробные распоряжения о том, как и где его следует похоронить и какой должна быть его могила.

«Завещаю не ставить надо мною никакого памятника и не помышлять о таком пустяке, христианина недостойном. Завещание мое немедленно по смерти моей должно быть напечатано во всех журналах и ведомостях, дабы по случаю неведения его никто не сделался бы передо мною невинновиноватым и тем бы не нанес упрека на свою душу».

Первоначально Гоголя похоронили на кладбище Свято-Даниловского монастыря. На могиле был установлен камень символизирующий Голгофу и на ней простой деревянный крест.

По легенде камень этот привез из Крыма из Крыма поэт и философ К. С. Аксаков.

Если Гоголь может смело претендовать на звание родоначальника русской мистической литературы, то Булгаков это несомненно лучший его последователь и ученик коим он сам себя считал. Говорят, что когда он поселился в Москве, то часто приходил к Памятнику Гоголю и подолгу стоял возле него.

Как известно, творчество Булгакова было, мягко говоря, не очень востребовано в советское время. Главный его роман «Мастер и Маргарита» был впервые напечатан только через 26 лет после смерти автора, а некоторые вещи вообще увидели свет в перестройку.

У него не было ни одного произведения повещённого борьбе за светлое коммунистическое будущее.

Как же так получилось , что такой сомнительный автор, перу которого принадлежали, ко всему прочему, пьеса «Дни Трубиных» и роман «Белая гвардия» , известный любитель морфия был обласкан власть предержащими и после смерти похоронен на Новодевичьем кладбище рядом с такими певцами и романтиками революции, как Маяковский, Багрицкий, Демьян Бедный и многие другие?

Все очень просто. Пьеса «Дни Турбиных» в постановке МХАТ была любимым спектаклем И. В. Сталина.

Фотомонтаж. Источник Яндекс картинки.

Говорят, он видел его не меньше 20 раз, и каждый раз приглашал в свою ложу М.А. Булгакова, который служил в театре заведующим литературной частью, был автором нескольких пьес, шедших на прославленной сцене и даже выступал как актер.

Еще одним спектаклем, с большим успехом, шедшем в театре, была инсценировка Гоголя «Мертвые души», автором которой так же был Михаил Афанасьевич. В 1939 году Булгаков написал пьесу «Батум», посвященную молодости революционера Иосифа Джугашвили. Интересный факт:Пьеса была поставлена всего один раз во МХАТе имени Горького в 1992 году.

Сразу же после премьеры была запрещена, а афиши и декорации уничтожены.

Скончался М.А. Булгаков 10 марта 1940 года. Был похоронен на Новодевичьем кладбище совсем рядом с могилами Гоголя и Чехова.
Понятно, что потом была война, и до начала 50-х готов вдове Михаила Афанасьевича Елене Сергеевне было не до установки памятника.

В серьез она начала задумываться об этом только после смерти Сталина. Однажды придя на территорию гранитной мастерской Новодевичьего кладбища, она увидела большой серый валун, который привлек ее внимание.

На вопрос «что это за камень?» ей ответили, что раньше он лежал на могиле Гоголя, а теперь вот тут мертвым грузом валяется. «Я беру его»- тут же сказала Елена Сергеевна.

Вот так и получилось, что Голгофа с могилы Гоголя стала надгробием на могиле Булгакова. Есть все же в жизни место для мистики.

Before you continue to YouTube

Да вспомнят также мои соотечественники, — что, и не бывши писателем, всякий отходящий от мира брат наш имеет право оставить нам что-нибудь в виде братского поученья, и в этом случае нечего глядеть ни на малость его звания, ни на бессилие, ни на самое неразумие его, нужно помнить только то, что человек, лежащий на смертном одре, может иное видеть лучше тех, которые кружатся среди мира. Несмотря, однако, на все таковые права мои, я бы все не дерзнул заговорить о том, о чем они услышат в “Прощальной повести”, ибо не мне, худшему всех душою, страждущему тяжкими болезнями собственного несовершенства, произносить такие речи.Но меня побуждает к тому другая, важнейшая причина: соотечественники! страшно!..

Замирает от ужаса душа при одном только предслышании загробного величия и тех духовных высших творений Бога, перед которыми пыль все величие Его творений, здесь нами зримых и нас изумляющих.

Важно Стонет весь умирающий состав мой, чуя исполинские возрастанья и плоды, которых семена мы сеяли в жизни, не прозревая и не слыша, какие страшилища от них подымутся…Может быть, «Прощальная повесть» моя подействует сколько-нибудь на тех, которые до сих пор еще считают жизнь игрушкою, и сердце их услышит хотя отчасти строгую тайну ее и сокровеннейшую небесную музыку этой тайны. Соотечественники!.. не знаю и не умею, как вас назвать в эту минуту.Прочь пустое приличие! Соотечественники, я вас любил; любил тою любовью, которую не высказывают, которую мне дал бог, за которую благодарю его, как за лучшее благодеяние, потому что любовь эта была мне в радость и утешение среди наитягчайших моих страданий — во имя этой любви прошу вас выслушать сердцем мою «Прощальную повесть».

«Сего числа после обеда прилег я на диван почитать, как вдруг раздался звонок и слуга мой Терентий объявил, что приехал г. Аксаков и еще кто-то, и просят снять маску с Гоголя. Эта нечаянность так поразила меня, что я долго не мог опомниться. Хотя и вчера еще Островский бывши у меня говорил, что Гоголь крепко болен, но никто не ожидал такой развязки», – написал скульптор Николай Рамазанов в письме Нестору Кукольнику 22 февраля 1852 года. По прибытии в дом на Никитском бульваре в Москве, он приготовил все необходимые материалы, развел алебастр и приступил к работе. Рамазанов посетовал на то, что пришлось нарушить завещание Гоголя – тот просил, чтобы его не хоронили раньше момента, когда на теле появятся первые признаки разложения. Между тем он скончался в 8 утра, а уже через два часа Рамазанов выполнил свою работу. «После снятия маски можно было вполне убедиться, что опасения Гоголя были напрасны; он не оживет, это не летаргия, но вечный непробудный сон», – с горечью отметил скульптор. Поскольку снятие маски с живого человека не представляется возможным, Рамазанов был уверен, что все домыслы относительно преждевременных похорон Гоголя являются неправдой. Впервые письмо Николая Рамазанова было опубликовано в 1893 году. Скульптор хорошо знал как самого Гоголя, так и лечивших его врачей, которые на тот момент считались лучшими в своей профессии. Он был убежден, что даже если они поставили писателю неверный диагноз, то отличить живого человека от мертвого точно смогли бы. На вопрос, почему же тогда тело Гоголя оказалось странно развернутым после погребения, ответили специалисты уже двадцатого столетия. По их мнению, здесь нет ничего мистического: бывает, что в гробу крышка под давлением смещается. При этом она касается черепа и других частей тела, и они непроизвольно поворачиваются.

И все же версия о том, что Гоголя похоронили живым, по сей день не теряет популярности. Связано это с психологическим образом писателя и его характером. Сергей Аксаков, будучи хорошим знакомым Гоголя, говорил: «Нервы у него были вверх ногами. От него всего можно было ожидать». Порой писателю приписывают шизофрению, однако это не так. При жизни он и вовсе ни разу не бывал на приеме у психиатра, поэтому о его состоянии близким оставалось лишь догадываться. Современные исследователи полагают, что в течение как минимум 20 лет жизни Гоголь страдал от маниакально-депрессивного психоза. Этот недуг повлиял не только на ментальное, но и на физическое здоровье: писатель мог умереть от чрезмерного аскетизма, попросту – от истощения, поскольку отказывался от пищи. Такой точки зрения придерживается, например, профессор психиатрии Д.Е. Мелехов. У Гоголя действительно периоды очень веселого настроения сменялись приступами сильной апатии и тоски, когда он практически не выходил из дома. Что касается страха быть погребенным заживо и особого требования в завещании, то задумываться об этом писатель стал после того, как в 1839 году переболел малярийным энцефалитом. Из-за болезни он стал падать в обмороки, а затем подолгу отсыпался. Впоследствии тревожность Гоголя разовьется настолько, что он будет бояться ложиться в постель. Ночами он дремал, сидя или полулежа в кресле или на диване.

Зимой 1852 года писатель практически перестал ест и спать, отказался принимать любые лекарства и сжег второй том «Мертвых душ». От общества друзей он отказывался в пользу одиночества, ночами молился по несколько часов подряд, стоя на коленях перед иконами. Свое голодание Гоголь оправдывал началом великого поста, правда отказываться от пищи начал более чем за неделю до его начала. Состояние его ухудшалось с каждым днем. Лечащий врач писателя А.И. Овер и профессор С.И. Клименков настояли на диагнозе «менингит», хотя выраженных симптомов (лихорадки и рвоты) у него не было. Фактически, Гоголя начали лечить от болезни, которой у него не было. К тому времени у Николая Васильевича уже явно обнаружились истощение и обезвоживание. По воспоминаниям современников, он находился в депрессивном ступоре, дни напролет лежал на постели в халате и сапогах, отвернувшись к стене и не разговаривая даже со старыми приятелями. Перед кончиной у него была настолько низкая температура тела, что писателя пришлось со всех сторон обкладывать буханками горячего хлеба. Существует точка зрения, что спасти Гоголя можно было подкожными вливаниями соляных растворов, обильным питьем и кормлением питательными продуктами, однако лечили его популярным в то время кровопусканием. Положительного результата, увы, не последовало. Официальной причиной смерти Николая Васильевича врачи назвали острую сердечно-сосудистую недостаточность вместе с тяжелой дистрофией. Есть и другая версия смерти писателя. Ее суть заключается в том, что в результате ошибочного лечения Гоголю давали ртутьсодержащий препарат каломель, из-за которого в ослабленном организме произошла интоксикация.

Николай Васильевич Гоголь был похоронен 24 февраля 1852 года на погосте Данилова монастыря в Москве, а 31 мая 1931 года прах писателя перенесли на Новодевичье кладбище. Во время эксгумации обнаружилось не только неестественное положение останков писателя, но и отсутствие в гробу черепа. Самые подробные воспоминания этих событий оставил писатель Владимир Лидин. Он утверждал, что одежда и обувь Гоголя прекрасно сохранились, а вот пропажа черепа вызвала настоящий переполох. О чрезвычайном происшествии немедленно доложили Сталину, дело было взято на особый контроль, но проблемы это не решило. Из допроса монахов Данилова монастыря выяснилось, что накануне столетия со дня рождения Гоголя (в 1909 году), на кладбище проводилась реставрация его могилы. Тогда-то на кладбище появился известный московский коллекционер Алексей Бахрушин. Он считался одним из самых обеспеченных и экстравагантных людей столицы и славился безумным азартом, граничащим с цинизмом. Обычно предметами коллекции Бахрушина считались театральные реликвии, однако были исключения. В 30-е годы распространился слух, что Алексей Бахрушин причастен к пропаже черепа Гоголя, поскольку мечтал получить такой «диковинный экспонат» в свою коллекцию. За немалые деньги кто-то из могильщиков украл его для Бахрушина. Поговаривали, что череп Гоголя хранился в кожаном медицинском саквояже, среди анатомических медицинских инструментов. Так Алексей Бахрушин хотел обезопасить череп Гоголя в случае случайной находки, выдав его за чужой. К сожалению, смерть Бахрушина в 1929 году лишила ученых возможности разгадать эту тайну. Однако в связи с новыми обстоятельствами напрашивается еще один вывод: если череп Николая Гоголя спешно вытаскивали из могилы по распоряжению Алексея Бахрушина, этим тоже можно объяснить, почему тело покойного приняло неестественное положение внутри гроба.

ЗАГАДКИ ЖИЗНИ И СМЕРТИ ГОГОЛЯ

— Лестницу… Давит. Не тревожьте меня, ради Бога! — такими были последние слова автора «Вия» и «Ревизора», самого мистического классика русской литературы — Николая Гоголя.

Он скончался в доме графа Александра Толстого утром 21 февраля 1852 года (по старому стилю). Даже после смерти писателя преследовала мистика, а в народе появилось множество вопросов, связанных и с его жизнью, и с его смертью.

За несколько дней до своей смерти Гоголь сжёг второй том «Мёртвых душ». По распространённой версии, он сказал друзьям, что сделал это в беспамятстве и «из-за злых духов».

Есть и куда более прозаичная версия такого действия. Во втором томе, как уверяют исследователи, речь шла о том, как Чичиков занимается подделкой завещания. Сюжет был навеян делом калужского губернатора, по которому шло следствие в 1849 году.

Писатель не имел ничего против семейных уз и брака. Он даже пытался, как минимум один раз в жизни, сделать предложение. В начале 1840-х писатель познакомился с Анной Виельгорской и её семьёй в Петербурге. Они оценили талант писателя, а он не на шутку влюбился.

— Кажется, она единственная женщина, в которую влюблён Гоголь, — писал Владимир Соллогуб.

Ещё один распространённый миф — Николай Васильевич якобы был мистиком, общался с загробным миром и так далее. К сожалению, всё гораздо банальнее.

Психиатр Владимир Чиж утверждает, что у писателя были галлюцинации. Причём как слуховые, так и зрительные.

— Мы никогда не добудем бесспорных доказательств, но вся картина его болезни не вмещается в рамки периодической меланхолии, болезнь его очень сложна, и, по всей вероятности, одним из её симптомов были обманы чувств (галлюцинации), — отметил медик.

Современники также отмечали его резкие перемены настроения. К примеру, писатель мог обидеться на хозяина дома, так как ему якобы не долили чай. И молча уйти. А в дороге, напротив, резко оставлял все свои «перемены», по обыкновению был спокоен и весел.

Похожие записи:

• Раздел имущества по завещанию и по закону
• Наследниками по закону 3 очереди являются
• Порядок ухода в декретный отпуск 2021