Миф о завещании ленина

Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Миф о завещании ленина». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.

С главой Союза архитекторов России можно поспорить. Ибо в основу своей аргументации он кладет не просто сомнительные тезисы, а утверждения, многократно опровергнутые документально.

Владимир Ленин умер 21 января 1924 года в 18 часов 50 минут в усадьбе Горки Подольского уезда Московской губернии после тяжелой продолжительной болезни. В 22 часа в Кремле специальная комиссия наметила первые мероприятия по организации похорон, а в 2 часа 15 минут ночи состоялся экстренный пленум ЦК партии. В 3 часа 30 минут состоялось заседание Президиума ЦИК СССР для выбора членов комиссии по организации похорон Ленина. В неё вошли Клим Ворошилов, Владимир Бонч-Бруевич, Вячеслав Молотов и назначенный председателем комиссии Феликс Дзержинский.

23 января гроб с телом Ленина был доставлен на Павелецкий вокзал Москвы. Местом прощания с вождем стал Колонный зал Дома Союзов.

Почти сразу комиссия по организации похорон столкнулась с проблемой — из регионов приходили телеграммы с просьбой продлить прощание, так как не все желающие могли успеть приехать к установленному сроку. Местом захоронения был выбран некрополь у Кремлевской стены, где к тому времени уже были похоронены красногвардейцы, погибшие во время революционных боев, а также известные деятели революции, среди которых особо выделялся умерший в 1919 году от испанского гриппа Яков Свердлов.

Миф о завещании Ленина похоронить его на Волковском кладбище

Предложения о том, чтобы сохранить тело Ленина, стали поступать с мест и поначалу не имели какой-то конкретики. Медики сообщили, что такая процедура теоретически возможна. Дискуссия на сей счет была оживленной. Предложение поддержали Дзержинский, Молотов, Красин, Муралов. Против высказывались Троцкий, Бонч-Бруевич, Ворошилов. Крупская дала разрешение на временное сохранение тела, попросив вернуться к окончательному решению этого вопроса позже.

В первый деревянный Мавзолей тело Ленина поместили 27 января 1924 года. На тот момент никто точно не мог знать, сколь успешными будут усилия ученых, поэтому ни о каком сохранении тела на протяжении десятилетий речь не шла. В мае 1924 года лаборатория под руководством Владимира Воробьева и Бориса Збарского представила плоды своих усилий по долговременному бальзамированию на суд делегатов XIII съезда партии. Затем на Ильича смогли посмотреть делегаты 5-го конгресса Коминтерна. Эффект оказался потрясающим — Ленин выглядел как живой.

Собственно, успехи Воробьева и Збарского сделали возможным строительство гранитного Мавзолея, о судьбе которого ныне печется Союз архитекторов России. Он был построен к 1930 году.

Ну а что же с волей самого Ленина, который якобы хотел быть похороненным рядом с могилой матери?

Впервые о «завещании Ленина» заговорили в 1989 году. Можно указать трех человек, которые могут претендовать на приоритет — писатель и журналист Юрий Карякин, режиссер Марк Захаров и политик Анатолий Собчак.

2 июня 1989 года на заседании I Cъезда народных депутатов СССР Юрий Карякин заявил: «Еще в детстве я узнал один тихий, почти абсолютно забытый нами факт. Сам Ленин хотел быть похороненным возле могилы своей матери на Волковском кладбище в Петербурге. Естественно, Надежда Константиновна и Мария Ильинична, сестра его, хотели того же. Ни его, ни их не послушали… Была попрана не только последняя политическая воля Ленина, но была попрана его последняя личная человеческая воля. Конечно, во имя Ленина же».

Эти слова очень быстро стали рассматриваться истиной в последней инстанции — ну не могут же столь уважаемые люди один за другим лгать.

Однако вот что тот же Карякин заявлял в интервью газете «Смена»: «Так и сказал (проверьте стенограмму) — о тихой, шепотной легенде, ходившей в старобольшевистских кругах: мол, Ленин хотел, чтобы его похоронили там. Ни больше, ни меньше… Хотя на днях прочитал в какой-то газете: последнее слово завещания Ленина не выполнено. Неправда, документов таких нет».

Племянница Ленина Ольга Ульянова отрицала то, что завещание было: «Такого документа нет и быть не могло, в нашей семье также никогда не было разговоров на эту тему. Владимир Ильич умер в достаточно молодом возрасте — в 53 года и, естественно, думал больше о жизни, чем о смерти. К тому же, учитывая историческую эпоху, в которой жил Ленин, его натуру, характер истинного революционера, уверена, он бы и не стал писать завещание на эту тему. Владимир Ильич был очень скромным человеком, который меньше всего заботился о себе. Скорее всего, он оставил бы завещание стране, народу — как строить совершенное государство».

Зато есть документ, который полностью закрывает вопрос с завещанием. В 1997 году, когда тема захоронения была поднята в очередной раз, администрация президента Ельцина отправила запрос в Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (бывший Центральный партийный архив).

Выданная в ответ на запрос архивная справка гласит: «В РЦХИДНИ не имеется ни одного документа Ленина или его близких и родственников относительно „последней воли“ Ленина быть захороненным на определенном российском (московском или петербургском) кладбище… В письме к дочери Инессы Арманд Надежда Константиновна Крупская писала: «Его надо похоронить с товарищами; вместе под Красной (Кремлевской) стеной пусть лежат» (Реквизиты письма: РЦХИДНИ, ф. 12, оп. 2, д. 254, л. 7 об.».

Что касается воли Крупской. Обратимся к воспоминаниям Бонч-Бруевича: «Надежда Константиновна, с которой я интимно беседовал по этому вопросу, была против мумификации Владимира Ильича. Но идея сохранения облика Владимира Ильича столь захватила всех, что была признана крайне необходимой, нужной для миллионов пролетариата, и всем стало казаться, что всякие личные соображения, всякие сомнения нужно оставить и присоединиться к общему желанию».

То есть категорического отрицания захоронения Ленина в Мавзолее у Крупской не было. Секретарь Надежды Константиновны Вера Дридзо вспоминала, что Крупская приходила в Мавзолей нечасто, но регулярно. Она выбирала моменты, когда в усыпальнице никого не было, и подолгу оставалась рядом с любимым человеком. При последнем ее визите присутствовал профессор Борис Збарский, вспоминавший потом о словах Крупской: «Борис Ильич, — сказала Надежда Константиновна, — он все такой же, а я так старею».

К слову, Надежда Константиновна похоронена в Кремлевской стене, то есть рядом с Мавзолеем. По какой-то причине, говоря о необходимости похоронить Ленина рядом с матерью, забывают о жене.

История большой лжи. Просил ли Ленин похоронить себя рядом с матерью?

Поскольку Союз архитекторов России призывает в свидетели Бонч-Бруевича, приведем цитату из его воспоминаний: «Я подумал, как бы сам Владимир Ильич отнёсся к этому, высказался отрицательно, будучи совершенно убеждён, что он был бы против такого обращения с собой и с кем бы то ни было: он всегда высказывался за обыкновенное захоронение или за сожжение, нередко говоря, что необходимо и у нас построить крематорий».

То есть, Ленин Бонч-Бруевичу ничего относительно своего желания быть погребенным тем или иным способом не говорил — вождь рассуждал о похоронной практике в целом, а не о судьбе своих бренных останков. Вряд ли боец, который покоится в могиле Неизвестного солдата, ожидал для себя подобной судьбы. И не факт, что она пришлась бы ему по вкусу. Но люди решили, что так увековечить память героя правильно.

Теперь поговорим о роли Сталина, который, согласно версии Союза архитекторов России, был едва ли не главным инициатором бальзамирования тела Ленина.

Дело в том, что в 1924 году Сталин не обладал безоговорочным авторитетом в партии. Он был лишь одним из членов руководства, и за власть предстояла тяжелая борьба. Навязывание своей воли в таком вопросе, как захоронение тела Ленина, могло обойтись Сталину слишком дорого.

Советолог Арч Гетти в книге «Практика сталинизма» пишет: «Прежде всего Сталин, видимо, практически не имел отношения к решению о постоянной демонстрации ленинских останков. Он не входил в комиссию по организации похорон под председательством Ф. Э. Дзержинского, которая принимала такие решения, а его подручный К. Е. Ворошилов, член комиссии, яростно противился этой идее. Сталин являлся членом Политбюро, которое, оказывается, утверждало все рекомендации комиссии, но, кажется, активной роли в принятии решения не играл. По слухам, возникшим через несколько десятилетий (в 1960-е гг.), он заговорил о мумифицировании Ленина еще до смерти последнего и якобы выдвинул это предложение на неофициальном совещании членов Политбюро в 1923 г., где против него резко выступил Троцкий. Эта история выглядит весьма неправдоподобно. Мысль, что такой осторожный политический тактик, как Сталин, будет открыто предлагать способ распорядиться телом Ильича, пока тот еще жив, да еще в присутствии своего главного соперника Троцкого, почти смешна. Верховные руководители сочли бы обсуждение подобного вопроса при жизни своего драгоценного Ленина непростительным оскорблением, и Сталин точно не подставился бы так на радость Троцкому».

Даже те историки, которые не сомневаются в авторстве Владимира Ленина, считают, что его «Завещание» было опубликовано не полностью. Так, Евгений Гусляров в своей книге, «Ленин в жизни», приводит слова публициста Николая Валентинова, который писал о том, как уже больной Ильич ездил зачем-то в Совнарком. С вождем находилась его сестра, Мария Ульянова. По воспоминаниям Ульяновой, Ленин что-то искал в своем кабинете, а не найдя забился в конвульсиях. По возвращению в Горки для Ленина вызвали врача, которому Мария Ильинична и поведала эту историю. Но Крупская попросила доктора забыть обо всем, что сказала Ульянова, для того, чтобы не разнесся слух о том, что «какие-то письма и документы у него (Ленина) украдены».

Между тем это не единственная странность, связанная с «Завещанием Ленина». Например, Эдвард Радзинский, автор книги «Сталин. Жизнь и смерть», считает необъяснимым тот факт, что Ленин в письме потребовал «перемещения Сталина с поста Генсека» и при этом не указал имя того, кем его следовало бы заменить. Кроме того Ильич, выразив в письме опасения насчет Сталина, по сути выставил его самой подходящей кандидатурой, так как об остальных он отозвался еще более нелестно. Также Радзинскому кажется подозрительным и то, что вождь уделил слишком мало внимания экономическим вопросам.

Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.

25.ХII.22 г. Записано М.В.

Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т.д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью, но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение.

4 января 1923 г. Записано Л.Ф.

Политическая и научная актуальность принципиальной борьбы против любого мифотворчества в отношении В.И.Ленина определяется задачами, стоящими перед современным коммунистическим движением. Эта борьба не столько оборонительная, преследующая цель восстановить в глазах трудящихся образ В.И.Ленина во всем его величии, сколько наступательная, призванная обеспечить подготовку и победу грядущей коммунистической революции.

О «завещании» В.И.Ленина. Разоблачение «разоблачителей».

К действительно ленинской части «Завещания» относятся его «Странички из дневника», «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», опубликованные в январе-начале марта 1923 г., диктовки («письмо к съезду») 26-29 декабря 1922 г. (о реорганизации ЦК партии и РКИ, о придании законодательных функций Госплану), а также 4 и 6 января 1923 года («О кооперации»). Хотя все эти документы и не подписаны В.И.Лениным, но их тексты, работа над ними (или отдельные фазы ее) зафиксированы в различных документах делопроизводства ленинского секретариата в режиме реального времени, а также в документах Политбюро. Т.е. оставили свой видимый след в момент работы В.И.Ленина над ними или сразу же после ее окончания, когда Ленин был еще дееспособен. Наконец, они хорошо согласуются с теми документами, которые получал В.И.Ленин и которые он брал для разработки, с той дискуссией, которая в то время шла в ЦК партии, с той позицией, которую он в ней занимал. Эти документы внутренне не противоречат друг другу, в них есть развитие взглядов, позиции, но не принципиальная смена их. Наконец, они не противостоят прежде заявленной В.И.Лениным позиции по тем или иным вопросам.

С совершенно иной ситуацией мы сталкиваемся в случае со второй группой документов — с неленинской частью «ленинского завещания», к которой относятся 1) печально знаменитые «характеристики», т.е. «диктовки» 24-25 декабря 1922 г. и 4 января 1923 г., в которых подводится база под политическую атаку против И.В.Сталина как фактического преемника В.И.Ленина в качестве лидера партии; 2) т.н. «статья» «К вопросу о национальностях или об «автономизации»», а также 3) примыкающие к ним по смыслу и политической направленности письма, «продиктованные» 5 и 6 марта 1923 г. (Троцкому, Мдивани, Махарадзе) с заявлением о политической солидарности с ними, а также И.В.Сталину с угрозой разрыва личных отношений. Нет ни единого документа, который бы в режиме реального времени зафиксировал работу В.И.Ленина над ними. Получается, что сам В.И.Ленин свою работу над ними не свидетельствует, свидетельств со стороны тоже нет!

Но все-таки, может спросить читатель, откуда-то нам известно об этой работе? О ней сообщают 1) т.н. «Дневник дежурных секретарей» В.И.Ленина и 2) лица, передававшие эти тексты в ЦК партии. Остановимся на этих свидетельствах подробнее. «Дневник» секретарей — один из самых излюбленных историками и публицистами источников, подлинность (и авторитет) которого никем прежде не подвергались сомнению. И напрасно. Изучение его приводит к выводу, что этот «дневник» в записях после 18 декабря 1922 г. не является документом делопроизводства ленинского секретариата, фиксирующего события в режиме реального времени, он есть плод литературно-художественного творчества на заданную историческую тему. Попросту говоря, он есть фабрикат, фальшивка. Судите сами. Приступ болезни 18-22 декабря 1922 г. выводит В.И.Ленина из прежнего режима работы. Соответственно перестает в прежнем режиме функционировать и его секретариат, обрываются записи в дневнике. А когда возобновляются, они являют нам совершенно иной «дневник». Мало того, что дневник ведется нерегулярно, между отдельными записями оставляют незаполненными целые листы или значительные части их, с тем, чтобы в эти пустоты внести записи за пропущенные даты. Об этом прямо говорят сделанные кем-то пометы, суть которых в том, что Л.А.Фотиева должна сделать запись за 28 декабря 1922 г., 4, 9-10, 24 января 1923 г., М.В.Володичевой предписывалось внести запись за 26 декабря и 17 марта.

Но и это не все, что-то вдруг «поехало» то ли в календаре, то ли у секретарей, у Фотиевой с Володичевой. За 30 января вдруг последовало 26-е того же месяца, затем 30-е второй раз появилось в том январе, но тут 24-е решило, что оно не хуже 30-го и тоже второй раз заявило о себе в этом «дневничке». Конец этому своеволию положило опять же 30-е, третий раз возникнув в январе 1922 г. Февраль решил, что он не хуже января: за 10 февраля в «дневнике» у секретарей последовало утро 7-го, за ним — утро 9-го, затем вечер 7-го, но утро 9-го решило: «шалишь» — и возникло в феврале второй раз. Конец этой чехарде положил вечер 9 февраля. Этих сбоев в ведении «дневника» вкупе с характером самих записей, носящих явно «мемуарный» характер (23, 24 декабря, 23, 30 января, 6 февраля), более чем достаточно, чтобы увидеть — перед нами не тот документ, каким нам предлагают его считать. К сказанному надо добавить, что после 18 декабря в ведении дневника не участвует жена И.В.Сталина Н.С.Алилуева, хотя продолжает работать в ленинском секретариате. В «дневнике» появляются вставки на полях (23, 24 декабря, 17, 30 января), свидетельствующие о работе над «дневником» после его заполнения. Все эти «шероховатости» «дневника» объясняются, видимо, тем, что работа над ним осталась незавершенной. Что-то помешало довести полуфабрикат до нужной кондиции.

Кроме «дневника» секретарей существуют дневниковые записи врачей. Между ними много противоречий. Например, секретари в «дневнике» молчат о работе с В.И.Лениным, врачи сообщают о ней: 25, 29-31 декабря, 1-4, 10, 13, 16, 27 января, 18-20, 25-27 февраля, 1, 3 марта. Итого 20 дней разноголосицы! Есть и примеры обратного рода, когда В.И.Ленин не работал с секретарями, а последние повествуют нам о диктовках и обстоятельных разговорах с ним: 24-26 января, 3, 9, 10, 12, 14 февраля. Еще 8 дней разноголосицы! Представьте себе «дневниковую» запись, в которой в 28 днях из 72-х отмечена такая несогласованность. Интересно, что на те дни, когда работа фиксируется только секретарями, приходится их информация о противостоянии В.И.Ленина И.В.Сталину в вопросах национально-государственного строительства и о подготовке им «бомбы для Сталина». Следовательно, «подмоченной» оказывается та информация, на которую опирается тезис о ленинском авторстве «статьи» «К вопросу о национальностях или об «автономизации»» и писем 5-6 марта 1923 года.

Не спасают положения и источники мемуарного характера, в частности, воспоминания Троцкого, секретарей В.И.Ленина Фотиевой, Володичевой, Гляссер, пытавшихся засвидетельствовать ленинское авторство этих документов и тем самым создать необходимую «источниковую базу». Они настолько противоречат делопроизводственным документам и записям врачей, друг другу, а порой и сами себе, что их информация не может быть принята на веру и послужить надежным свидетельством ленинского авторства этих текстов. Остается верить им на слово. Но это удел тех, кто хочет быть обманутым..

Вопрос о письме Ленина Сталину с угрозой разрыва личных отношений требует дополнительного изучения. Здесь мы отметим, что вся история диктовки В.И.Лениным этого письма и его отсылки И.В.Сталину достаточно темна и противоречива. Пусть читатель сам сравнит свидетельства М.И.Ульяновой и М.В.Володичевой (см. В.И.Ленин Полн. собр. соч., т.45, с.486; Известия ЦК КПСС, 1989, N12, с.198-199). Володичева утверждает, что ответ И.В.Сталина она записала сама под его диктовку. Но ответ почему-то существует в двух вариантах: один написан почерком И.В.Сталина (или под него?), другой почерком (якобы Володичевой), который от начала к концу письма меняется до неузнаваемости. Причем этим же почерком выполнена и подпись. Зачем два ответа? И почему ни один из них не был передан В.И.Ленину, хотя между ответом Сталина (7 марта) и окончательной утратой Лениным работоспособности (10 марта) для этого были и время и условия.

«Статья» по национальному вопросу удивительна не только рядом положений абсолютно неожиданных для В.И.Ленина, совершенно несвойственной ему русофобией, но и такими формулировками, в которых невозможно узнать В.И.Ленина. Например: «Я уже писал в своих произведениях по национальному вопросу…» А вот еще: автор предлагает «подождать с образованием СССР до тех пор, пока государственный аппарат не станет «своим»». Таких условий в сентябре-декабре 1922 года Ленин не ставил. Если исходить из этого «условия», то не только СССР не надо было образовывать, но и Закавказскую федеративную советскую республику тоже надо было расформировать. А ведь В.И.Ленин боролся за ее создание с Мдивани и его сторонниками. Более того, тогда и РСФСР надо было бы ликвидировать — ведь аппарат-то пока не «свой»! Дальше — больше. Автор связывает реализацию права выхода из состава СССР с качеством государственного аппарата! Но разве госаппарат решал давать или не давать республике это право?! Ленин прекрасно знал, кто, где и как будет решать этот вопрос в условиях политической системы диктатуры пролетариата, которую он создавал и укреплял сам. Этот аргумент не из арсенала Ленина. Зато такие аргументы мы можем найти в рассуждениях грузинских национал-уклонистов. Наконец, ставить вопрос об «автономизации» после того, как вопрос об СССР решен на предложенных самим В.И.Лениным принципах, значит возвращаться к вопросам давно устаревшим. В конце 1922 г. никто уже не говорил о создании СССР на принципах автономизации. Зато многие говорили против автономизации, имея в виду ликвидацию РСФСР. Но при чем здесь Ленин? Авторов этой «ленинской статьи» надо искать среди противников объединения союзных республик в федерацию, среди сторонников конфедерации. Ленин к их числу не принадлежал. В самой статье четко просматриваются три различных блока и их близость к идеям, развиваемым Мдивани, Сванидзе, Раковским. Не положил ли автор этой «статьи» в ее основу их документы? Кто был ее автором еще предстоит выяснить, но есть основания считать, что ее автором был Троцкий. В.И.Ленин автором быть не мог. Доказательств его авторства нет!

Миф о завещании В.И.Ленина о месте погребения .

Было ли завещание Ленина? Вот первый вопрос.

Ответить на него можно так: Владимир Ильич Ленин никакого завещания не писал, не диктовал.

На этом можно было бы завершить данную работу. Однако имеются достаточно серьезные дополнительные обстоятельства, требующие существенных уточнений и дополнений.

Слово «завещание» имеет юридический смысл: документ, в котором кто-либо дает указания на то, как распорядиться его имуществом или властными полномочиями. В данном случае такое толкование отпадает. У Ленина не было каких-то существенных личных ценностей, а его положение партийного лидера и главы государства нельзя было передать кому-либо по личному распоряжению.

Однако завещание можно понимать как завет (наставление, совет), адресованный своим последователям. Например, в христианском Священном Писании есть Ветхий Завет и Новый Завет. В основе первого лежат заповеди Моисея, полученные, согласно преданию, от Бога. Таков религиозный Закон, единый и для христиан, и для иудаистов. В основе второго — заповедь любви к ближнему, провозглашенная Иисусом Христом.

Вот и в предсмертных своих работах Ленин высказал некоторые соображения, которые принято считать его политическим завещанием (хотя, повторю, сам он так не считал). Кого-то может покоробить, а то и оскорбить приведенное упоминание о Священном Писании. Однако оно дано не случайно и, уж безусловно, не с целью его сопоставления с ленинскими заветами.

Учение Маркса, дополненное Лениным (марксизм-ленинизм), в Советском Союзе стало, по сути, атеистическим священным писанием. Лев Троцкий едва ли не первым это провозгласил: «Маркс — пророк со скрижалями, а Ленин — величайший выполнитель заветов, научающий не пролетарскую аристократию, как Маркс, а классы, народы, на опыте, в тягчайшей обстановке…»

В таком отношении к партийным вождям нет ничего удивительного. Ведь атеизм — это религиозная концепция, основанная на предположении, что Бога нет. Такой тезис столь же недоказуем, как и противоположный. По этой причине «научного атеизма» быть не может, ибо любое научное учение отличается от религиозного или философского тем, что его можно подтвердить или опровергнуть на основе фактов, а не только рассуждений (философия) и, тем более, веры (религия).

Заветам Ленина первым придал сакральный характер Иосиф Виссарионович Сталин.

На траурном заседании съезда Советов 26 января 1924 года он произнес речь, которую позже называли клятвой: «Мы, коммунисты, — люди особого склада. Мы скроены из особого материала. Мы — те, которые составляем армию великого пролетарского стратега, армию товарища Ленина». Само это начало, звучащее эпически, на религиозный манер, заставляет вспомнить, что в духовной семинарии Иосиф Джугашвили считался отличным учеником и что он писал неплохие стихи.

Сталин перечислял заповеди усопшего вождя, а после каждой из них торжественно провозглашал: «Клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы с честью выполним эту твою заповедь!»

Вряд ли тогда Сталин был знаком со «Словом о законе и благодати», произнесенным почти за тысячу лет до него митрополитом Иларионом в киевском соборе. Преподобный воскликнул, обращаясь к почившему князю Владимиру: «Восстань, о честный муж, из гроба своего! Восстань, отряхни сон, ибо ты не умер…» И еще: «Радуйся, учитель наш и наставник благоверию! Ты правдою облечен, крепостью препоясан, истиною обвит, смыслом венчан…»

Сходство речей крупного политика и церковного иерарха не случайно. Обращение к умершим так, словно они находятся здесь же, слышат и благословляют ораторов и всех присутствующих, — отличительная черта именно религиозного сознания.

Ленин к тому времени превратился в символическую фигуру. Об этом свидетельствует неподдельное горе народа после его смерти: в лютый январский мороз к гробу с телом Ленина, выставленному в Колонном зале Дома союзов, за четыре дня прошло около 900 тысяч человек. (Об этом следовало бы помнить тем, кто в наше время распространяется об антинародной политике Ленина и отсутствии к нему народной любви.)

Сталин чутко уловил и, возможно, сам переживал подобное чувство. Поэтому его клятва Ленину произвела огромное впечатление на слушателей. Она знаменовала появление нового вождя партии.

Но тут возникает немало тайн и вопросов, обсуждение которых предполагает данная книга.

Что следует считать политическим завещанием Ленина?

Кого предполагал Владимир Ильич в свои преемники как партийного и государственного лидера?

Не стал ли Сталин узурпатором власти вопреки завету Ильича?

Чем объяснить тот факт, что преемником Ленина не стал Троцкий?

Исполнил ли Сталин ленинские заветы?

Прервем перечень вопросов. Впереди еще будет их немало. Обратим внимание на самый, быть может, важный: какой смысл сейчас обсуждать проблемы, имеющие исторический смысл?

Мы живем в трудный период России. Перед страной, народом стоит сакраментальный вопрос: «Быть или не быть?» Он вовсе не риторический и не философский, а прагматичный, актуальный. Тем, кому он представляется надуманным или несущественным, напомню несколько очевидных истин, основанных на фактах.

Никогда еще в своей истории русский народ не вымирал так устойчиво и неуклонно в мирное время, да еще когда отдельные кланы, группы, личности неимоверно обогащаются за его счет.

Никогда еще великая держава не распадалась без войн и видимых потрясений столь быстро и радикально, утратив не только многие важные составные части, но и дружеское окружение.

Никогда еще русская культура не находилась в таком упадке и не утрачивала до такой степени своего престижа в мире.

Никогда и ни в какой стране не наблюдалось такого шельмования своего недавнего славного прошлого, такого напора антинародной пропаганды, такого торжества лжи, лицемерия, предательства.

Никогда еще не были столь сильны и объединены антироссийские, антирусские силы, и редко было столь мало у нашей Родины друзей.

Никогда еще Россия не была экологической, а также интеллектуальной колонией Запада, куда постоянно перетекают в огромном количестве наши энергетические и интеллектуальные ресурсы.

Никогда еще так не обострялся глобальный экологический кризис. Ныне техническая цивилизация вступила в острое противостояние с окружающей природной средой, а это чревато в ближайшие десятилетия потрясениями для всего человечества.

Никогда еще не было такого бесцельного и бессмысленного существования наиболее промышленно развитых государств, ориентированных на максимальное удовлетворение постоянно растущих материальных потребностей определенной части населения при полном пренебрежении к высшим духовным ценностям.

Никогда еще все эти — и некоторые другие — локальные и глобальные проблемы не составляли такой клубок противоречий, как в XXI веке. Чтобы хотя бы отчасти разобраться в них, необходимо внимательно и честно взглянуть на историю нашей страны и, по возможности, всего человечества.

Никогда не было такой жгучей, хотя и сознаваемой немногими, необходимости понять прошлое в динамике и взаимосвязи событий. Ибо в противном случае свершится апокалипсис и Страшный суд над бездумной и безумной нашей технической цивилизацией.

Так называемое завещание Ленина: миф и действительность

Владимир Ильич Ульянов-Ленин — один из наиболее трагических персонажей истории.

Казалось бы, он осуществил свою заветную революционную мечту. Взять власть в огромной, раздираемой противоречиями стране оказалось неожиданно легко и просто. Не только потому, что слабовольным было Временное правительство. Пожалуй, никто и не дорожил этой властью, не цеплялся и не сражался за нее всерьез, не на жизнь, а на смерть. Это не озадачило ни «ленинскую гвардию», ни самого вождя. Тяжелейшие испытания для них начались позже.

В гражданской жесточайшей войне, когда не раз казалось, что проиграно дело большевистской партии, в конце концов победа была на ее стороне. Тут-то и выяснилось, что удержать и укрепить свою власть в огромной стране, испытавшей кровавую междоусобицу и революционную перестройку — задача невероятно трудная.

Напряжение внутри общества нарастало. В руководстве партии усиливались разногласия. Все наиболее развитые страны были против Советской России. За рубежом оставалось более миллиона белогвардейцев. Скрытых внутренних врагов было не меньше. В недавно созданном Советском Союзе экономическое положение было чрезвычайно тяжелым: чудовищный голод, эпидемии (значительно меньше были потери от военных действий). Однако наибольшие опасения и постоянно нарастающую тревогу вызывала ситуация с крестьянством. Она не прояснялась, а все более усугублялась и запутывалась. Чаще и яростней вспыхивали крестьянские бунты. А ведь сельские жители составляли подавляющую часть населения страны…

Умственное и нервное напряжение Ленина не ослабевало, а лишь усиливалось со временем. Ему не довелось почивать на лаврах, принимая чествования. Конечно, были народные шествия, многолюдные митинги. Однако вряд ли это его радовало. Жизнь он завершал в венце терновом. Начиная со второй половины 1921 года он все чаще ощущал нервные срывы, головные боли.

Еще в начале 1917 года он жаловался в письме к сестре Марии Ильиничне: «Работоспособность из-за больных нервов отчаянно плохая». Лечивший его врач-невропатолог профессор В. Крамер сделал весной 1922 года такую запись: «В основе его болезни лежит действительно не одно только мозговое переутомление, но и тяжелое заболевание сосудистой системы головного мозга».

Обратите внимание на этот диагноз, поставленный известным в то время специалистом по невропатологии. Совершенно ясно сказано, что болезнь Ленина объясняется мозговым переутомлением и заболеванием сосудистой системы головного мозга. С первым пунктом все понятно, что же касается второго, напомним, что отец Ленина — Илья Николаевич Ульянов — также страдал подобным заболеванием и скоропостижно скончался в возрасте пятидесяти четырех лет.

Мы специально заостряем на этом внимание, поскольку сразу же после смерти Владимира Ильича в стане его врагов возникли всевозможные домыслы о причинах болезни Ленина. Самой расхожей, как и следовало этого ожидать, оказалась версия о застарелом сифилисе, приведшем к мозговому заболеванию и расстройству психики главы советского правительства. Эта версия была охотно подхвачена на закате горбачевской перестройки ярыми борцами за демократию и продолжает обсуждаться ими до сих пор. Понятно, что никаких официальных медицинских документов они привести не могут и ограничиваются пересказом сплетен по типу «Иван сказал Николаю, Николай — Петру, а Петр — Федору».

Самое удивительное, что некоторые из этих «исследователей», видимо, всерьез верят в то, что у Ленина был сифилис. Дело тут не только в личности Владимира Ильича, которая вызывает у них поистине болезненную ненависть. Для всех этих деятелей кажется совершенно естественным, что лидер влиятельной политической партии мог вести беспорядочную половую жизнь и заразиться венерическим заболеванием. В их «демократической» среде моральная распущенность и вседозволенность — обычные явления. Для этих «борцов за общечеловеческие ценности» и свальный грех — не грех, и педерастия — естественная черта натуры, отчего же им не предположить, что и Ленин был таким же, как они?

С другой стороны, стремление любыми способами опорочить и принизить Ленина объясняется не только очевидным политическим заказом, но и чувством собственной нравственной ущербности «разоблачителей». Английский сатирик Дж. Свифт в «Путешествии Гулливера» описал мерзкую породу выродившихся (в буквальном смысле) людей, дав им прозвище еху. Так вот, эти еху не могли вытерпеть в своем окружении благородного и чистого (опять-таки в буквальном смысле) Гулливера. Как только еху сумели добраться до него, они его обгадили (снова в буквальном смысле) с головы до ног, дабы он ничем не выделялся из их стада. Как говорится, комментарии излишни.

Итак, Ленин заканчивал свою жизнь, страдая от тяжелейшего нервного переутомления и заболевания сосудистой системы головного мозга. Несмотря на это, он продолжал работать, пока болезнь окончательно не подкосила его. Последние статьи, письма и записки Владимира Ильича, которые принято считать его политическим завещанием, содержат дельные суждения и предложения. С ними можно не соглашаться, они подчас откровенно полемичны, спорны, однако бессмысленными или глупыми их никак не назовешь.

Даже те историки, которые не сомневаются в авторстве Владимира Ленина, считают, что его «Завещание» было опубликовано не полностью. Так, Евгений Гусляров в своей книге, «Ленин в жизни», приводит слова публициста Николая Валентинова, который писал о том, как уже больной Ильич ездил зачем-то в Совнарком. С вождем находилась его сестра, Мария Ульянова. По воспоминаниям Ульяновой, Ленин что-то искал в своем кабинете, а не найдя забился в конвульсиях. По возвращению в Горки для Ленина вызвали врача, которому Мария Ильинична и поведала эту историю. Но Крупская попросила доктора забыть обо всем, что сказала Ульянова, для того, чтобы не разнесся слух о том, что «какие-то письма и документы у него (Ленина) украдены».

Между тем это не единственная странность, связанная с «Завещанием Ленина». Например, Эдвард Радзинский, автор книги «Сталин. Жизнь и смерть», считает необъяснимым тот факт, что Ленин в письме потребовал «перемещения Сталина с поста Генсека» и при этом не указал имя того, кем его следовало бы заменить. Кроме того Ильич, выразив в письме опасения насчет Сталина, по сути выставил его самой подходящей кандидатурой, так как об остальных он отозвался еще более нелестно. Также Радзинскому кажется подозрительным и то, что вождь уделил слишком мало внимания экономическим вопросам.

Как выяснилось позже, экономике были посвящены последние записи Владимира Ильича, которые так и не увидели свет. Если верить Илье Каверину, автору книги «Николай Бухарин. Перед судом истории…», их обнаружил художник Анненков, который после кончины Ленина работал в институте имени вождя. Согласно свидетельствам Анненкова, труд представлял из себя рекомендации по поводу того, как «обмануть глухонемых». «Глухонемыми» Ильич называл западных капиталистов, и у него были на это причины. Дело в том, что НЭП, в который многие всерьез верили, а также фиктивное отделение правительства от партии, восстановление отношений с другими странами мира, по словам Ленина, были частями плана обмана «глухонемых».

В июне 1989 года, через полтора месяца после заявления Марка Захарова, тему захоронения Ленина вновь поднял публицист Юрий Карякин, в тот момент — старший научный сотрудник Института международного рабочего движения АН СССР. В 1968 году Карякин был заочно исключен из КПСС Московским горкомом партии за антисталинское выступление. В перестроечное время вместе с А. Д. Сахаровым, Ю. Н. Афанасьевым, Г. Х. Поповым входил в Межрегиональную депутатскую группу.

2 июня 1989 года на I Съезде народных депутатов СССР Карякин заявил, что еще в детстве он узнал, будто бы Ленин хотел быть похороненным возле могилы своей матери на Волковом (Волковском) кладбище в Ленинграде: «Еще в детстве я узнал один тихий, почти абсолютно забытый нами факт. Сам Ленин хотел быть похороненным возле могилы своей матери на Волковском кладбище в Петербурге. Естественно, Надежда Константиновна и Мария Ильинична, сестра его, хотели того же. Ни его, ни их не послушали (выделено нами — авт.). <...> Была попрана не только последняя политическая воля Ленина, но была попрана его последняя личная человеческая воля. Конечно, во имя Ленина же».

Позже, в 1999 году, Карякин в интервью газете «Смена» несколько скорректирует отношение к известному только ему «факту»: «Так и сказал о тихой легенде в старобольшевистских кругах, что, дескать, так хотел. Ни больше, ни меньше. Документов нет (выделено нами — авт.)».

То есть Юрий Карякин спустя 10 лет признал, что подлинных документальных подтверждений «факта», что Ленин был похоронен вопреки собственному завещанию, не существует.

Карякин скорректировал свою позицию уже после того, как попытки документально обосновать возможность перезахоронения Ленина, ссылаясь на его предсмертную волю, были прекращены. В 1997 году точку в этом вопросе поставил Российский центр хранения и изучения документов Новейшей истории (РЦХИДНИ, ныне РГАСПИ), выдавший помощнику Ельцина Георгию Сатарову справку, в которой было сказано следующее: «В РЦХИДНИ не имеется ни одного документа Ленина или его близких и родственников относительно «последней воли» Ленина (выделено нами — авт.) быть захороненным на определенном российском (московском или петербургском) кладбище».

В марте 2017 года представители движения «Суть времени» повторили запрос, некогда осуществленный Сатаровым, и получили ответ из того же РГАСПИ. В письме № 1158-з/1873 от 04.04.2017 говорится, что в фондах РГАСПИ «документов, подтверждающих желание В. И. Ленина о месте его захоронения, не выявлено».

Кроме писателя Юрия Карякина, попытку обосновать необходимость вынести тело Ленина из Мавзолея и захоронить его рядом с матерью предпринял в 1999 году историк-лениновед Аким Арменакович Арутюнов. К слову, Аким Арутюнов был большим поклонником и другом идеолога перестройки Александра Николаевича Яковлева.

Арутюнов утверждал, что в 1971 году М. В. Фофанова, хозяйка последней конспиративной квартиры Ленина в Петербурге (Сердобольская улица, дом № 1/92), в личном разговоре рассказала ему, что Ленин за три месяца до кончины обратился к Крупской с просьбой похоронить его рядом с мамой. Историки подвергают критике методы работы Арутюнова с источниками. В частности, в данном случае он обращается к рассказам Фофановой, никак не подтверждая их достоверность.

Документально подтвержденное заявление Крупской о том, как надо похоронить Ленина, было сделано ею 30 января 1924 года. Со страниц газеты «Правда» она призвала рабочих и крестьян не создавать культ Ленина, по сути, полемизируя с идеей построения склепа (решение об этом принималось как раз в эти дни на II Всесоюзном съезде Советов). Близкий соратник Ленина В. Д. Бонч-Бруевич в своей книге «Воспоминания о Ленине» подтвердил неприятие Крупской и другими родственниками способа увековечения памяти Ленина в виде усыпальницы: «Надежда Константиновна, с которой я интимно беседовал по этому вопросу, была против мумификации Владимира Ильича. Так же высказались и его сестры Анна и Мария Ильиничны. То же говорил и его брат Дмитрий Ильич».

Однако тот же Бонч-Бруевич указывает, что позднее взгляды членов семьи Ленина на его захоронение в Мавзолее изменились: «Идея сохранения облика Владимира Ильича столь захватила всех, что была признана крайне необходимой, нужной для миллионов пролетариата, и всем стало казаться, что всякие личные соображения, всякие сомнения нужно оставить и присоединиться к общему желанию».

Б. И. Збарский, один из тех, кто руководил научной работой по бальзамированию Ленина, в книге «Мавзолей Ленина», отмечает, что Крупская была в числе делегатов XIII съезда РКП(б), посетивших Мавзолей 26 мая 1924 года и положительно оценивших ход работы по долгосрочному сохранению тела Ленина: «Отзывы делегатов съезда, Надежды Константиновны Крупской и других членов семьи Владимира Ильича вселили в нас уверенность в успехе дальнейшей работы».

Там же Б. И. Збарский приводит воспоминания брата Ленина Дмитрия Ильича, который 26 мая 1924 года также входил в состав делегации, посетившей Мавзолей, и был поражен увиденным: «Я сейчас ничего не могу сказать, я сильно взволнован. Он лежит таким, каким я его видел тотчас после смерти».

Один из доводов сторонников перезахоронения Ленина звучит так: «Даже и христианскую традицию извратили, приспособив к пролетарскому культу, — стали попирать прах ногами». Речь идет о том, что стоящие на трибуне Мавзолея якобы попирают ногами прах Ленина. Таким образом сторонники захоронения оказываются в позиции чуть ли не «защитников» праха Ленина от надругательства.

Напомним, однако, что пантеон испанских монархов в Эскориале расположен под алтарем собора. И церковь не находит ничего зазорного в том, чтобы люди находились этажом выше, фактически над могилой. Кроме того, в случае с Мавзолеем никакого попирания праха ногами не происходит, так как трибуна Мавзолея находится не прямо над склепом, а в стороне, над вестибюлем.

В числе тезисов о негуманном отношении к Ленину фигурирует утверждение, что тело Ленина содрогается, когда по Красной площади проходят танки. Так, например, Юрий Карякин заявляет: «Один этот тихий, забытый нами факт, что Ленин хотел лежать по-людски, — неужели мы это не поймем? Танки ходят по Красной площади, тело содрогается».

Однако это не соответствует действительности: тело Ленина никак не может «содрогаться», поскольку конструкция Мавзолея специально предусматривает надежную защиту от вибраций: «Для предохранения от сотрясений контрольных приборов, установленных в подвальном помещении и регистрирующих температуру и влажность, под Мавзолеем насыпан песчаный грунт, заполняющий дно котлована. На грунт положена железобетонная плита, на которой поставлен железобетонный каркас, жестко связанный с плитой основания, кирпичные стены, хорошо защищенные внизу от проникновения сырости. Вокруг плиты забита лента ограждающих свай, что предохраняет Мавзолей от сотрясения почвы при прохождении через площадь тяжелых танков во время парадов».

Важно понимать, что эта якобы «забота» о том, чтобы прах Ленина не попирался ногами стоящих на трибуне и не сотрясался от перемещения по Красной площади тяжелой техники, не имеет ничего общего с ощущением современников Ленина, скорбивщих о его кончине. Это ощущение передано в стихотворениях многих советских поэтов на смерть Ильича. Вот одно из них, написанное пролетарским поэтом Василием Казиным в декабре 1924 года. Автора совершенно не смущают ни трибуна Мавзолея (наоборот, Мавзолей для него — это именно трибуна), ни громкие площадные звуки — «топот ног» и «гром рукоплесканья». Он скорбит о том, что эти громкие звуки — ничуть не оскорбительные для Ленина — увы, «не разбудят пыл его дыханья».

Мавзолей

О хлебе, о Керзоне, о коммуне,
С огнем знамен и с древней тьмой забот,
Давно ль его послушать шел народ!
Его руки народный поворот
И до сих пор над площадью встает —
И вот невольно, слух взведя вперед,
Идет народ,
И к Мавзолею, как к трибуне.
Но нет, не слышен ни единый звук…
Ильич уснул… Ни горькие рыданья,
Ни топот ног, ни гром рукоплесканья,
Ни гул заводов и ни грохотанье
Чугунных пушек — не подымут рук
И не разбудят пыл его дыханья…
Но можно дать поруку из порук —
Одно взмутит его покойный дух:
Призывный стон невыносимых мук
Разбитого рабочего восстанья…

Поэт очень точно говорит о том единственном, что может возмутить «покойный дух» Ленина, — вовсе не наличие трибуны и не содрогание площади от прохода тяжелой техники, а «стон невыразимых мук разбитого рабочего восстанья». То есть уничтожение созданного Лениным государства. А потому псевдогуманная забота тех, кто ликовал по поводу гибели Советского Союза, о том, чтобы прах лежащего в Мавзолее Ленина не был возмущен громыханием техники или топотом ног на трибуне, выглядит кощунственной.

Решение о том, каким должно быть захоронение Ленина, вызревало постепенно. 22 января 1924 года, на следующий день после смерти Ленина, академик А. И. Абрикосов забальзамировал тело до похорон, назначенных на 27 января. Тело требовалось сохранить на несколько дней.

С 23-го по 27 января, круглые сутки тело Ленина покоилось в Колонном зале Дома Союзов. За три дня с ним простилось не меньше миллиона человек. Между тем со всех концов СССР в Москву присылали траурные телефонограммы с просьбами сохранить прах Ленина на века. Илья Збарский (сын Бориса Ильича Збарского) на страницах своей книги «Объект № 1» цитирует некоторые из таких писем и телеграмм: «В КОМИССИЮ ПО ПОХОРОНАМ В.И.ЛЕНИНА. Уважаемые товарищи. При обсуждении вопроса о похоронах ИЛЬИЧА у нас запала гениальная мысль не опускать его в землю, а построив возвышенное место на Красной площади, установить его в стеклянном гробу заспиртованного, так, чтобы настоящее столетие как мы, так и наши дети обращали бы взор на дорогого нам ИЛЬИЧА. Рабочие завода № 30 «Красный Поставщик».

Ввиду многочисленных обращений с просьбой не предавать тело земле, Президиум ЦИК СССР 25 января постановил сохранить тело в склепе, доступном для посещения. Так появился первый временный, деревянный Мавзолей. В течение января, февраля и марта месяца Центральная комиссия ЦИК СССР многократно обсуждала вопрос о сохранении тела. Л. Б. Красин предлагал сохранить тело с помощью холода, но остановились в итоге на том, что тело нужно бальзамировать и сохранять так долго, как это возможно. В. Д. Бонч-Бруевич вспоминает: «Идея эта… была всеми одобрена, и лишь я один, подумав, как бы сам Владимир Ильич отнесся к этому, высказался отрицательно, будучи совершенно убежден, что он был бы против такого обращения с собой и с кем бы то ни было: он всегда высказывался за обыкновенное захоронение или за сожжение, нередко говоря, что необходимо и у нас построить крематорий».

Почему было принято решение сохранить тело Ленина? Прежде всего, в постановлении ЦИК сказано о сохранении тела в склепе для обеспечения возможности проститься с Лениным всем желающим.

Но это не могло быть единственным аргументом. Н. В. Валентинов (Вольский), русский и советский публицист, философ и экономист, перешедший в 1930 году в Париже на положение эмигранта, пишет, что тело Ленина сохранили подобно тому, как сохраняют мощи православных святых. Валентинов ссылается на Бухарина. Правда, сам он был знаком с рассказом Бухарина только в пересказах. Бухарин принимал участие в закрытом заседании Политбюро в октябре 1923 года, на котором, согласно пересказу, обсуждались возможные планы в случае внезапной смерти Ленина (его состояние на тот момент ухудшилось).

Первая реплика в изложении Валентинова приписывается И. В. Сталину: «Этот вопрос (о захоронении Ленина — авт.), как мне стало известно, очень волнует и некоторых наших товарищей в провинции. Они говорят, что Ленин русский человек и соответственно тому и должен быть похоронен. <...> Они, например, категорически против кремации, сжигания тела Ленина. Некоторые товарищи полагают, что современная наука имеет возможность с помощью бальзамирования надолго сохранить тело усопшего, во всяком случае достаточно долгое время, чтобы позволить нашему сознанию привыкнуть к мысли, что Ленина среди нас все-таки нет».

По версии Валентинова, Троцкий негативно отреагировал на это высказывание Сталина:

«Когда тов. Сталин договорил до конца свою речь, тогда только мне стало понятным, куда клонят эти сначала непонятные рассуждения и указания, что Ленин — русский человек и его нужно хоронить по-русски. По-русски, по канонам русской православной церкви, угодники делались мощами. По-видимому, нам, партии революционного марксизма, советуют идти в ту же сторону — сохранить тело Ленина. Прежде были мощи Сергия Радонежского и Серафима Саровского, теперь хотят их заменить мощами Владимира Ильича. Я очень хотел бы знать, кто эти товарищи в провинции, которые, по словам Сталина, предлагают с помощью современной науки бальзамировать останки Ленина, создать из них мощи. Я бы им сказал, что с наукой марксизма они не имеют абсолютно ничего общего».

Рассказ Валентинова — это пересказ из третьих рук, но в подтверждение того, что подобный диалог мог состояться, мы имеем слова Леонида Красина. Красин был одним из тех, кто работал в комиссии, отвечавшей за сохранение тела Ленина. В момент постройки второго деревянного Мавзолея Ленина (7 февраля 1924 года) Красин сказал: «Первой задачей является сооружение постоянной гробницы на том месте, где сейчас покоится тело Владимира Ильича. Трудность задачи поистине необыкновенна. Ведь это будет место, которое по своему значению для человечества превзойдет Мекку и Иерусалим. Сооружение должно быть задумано и выполнено в расчете на столетия, на целую вечность». То есть Мавзолей создавался как место паломничества приверженцев красной идеи.

Но это еще не всё. Красин явно вкладывал еще больше в задачу сохранить тело Ленина. Это следует из его речи, произнесенной на торжественном заседании памяти Л. Я. Карпова 4 января 1921 года: «Мне позволительно будет закончить мое поминальное слово пожеланием, идущим из глубины души… Я уверен, что наступит момент, когда наука станет так могущественна, что в состоянии будет воссоздавать погибший организм. Я уверен, что настанет момент, когда по элементам жизни человека можно будет восстановить физически человека. И я уверен, что когда наступит этот момент, когда освобожденное человечество, пользуясь всем могуществом науки и техники, силу и величину которых нельзя сейчас себе пре��ставить, сможет воскрешать великих деятелей, борцов за освобождение человечества, — я уверен, что в этот момент среди великих деятелей будет и наш товарищ Лев Яковлевич».

В качестве современных адептов оккультного назначения Мавзолея нужно назвать авторов сайта «Агентство русской информации» (АРИ). Основателем и одним из основных авторов сайта является Владислав Карабанов. Он же является создателем организации «Общее дело» (не путать с организацией с таким же названием, выступающей за здоровый образ жизни, и одноименным проектом на Первом канале). Интересующее нас «Общее дело» является националистической организацией. Карабанов и его соратник Андрей Разумовский пишут и говорят об оккультном назначении Мавзолея, выступая, в том числе, по телевидению (они участвовали в нескольких передачах телеканала ТВЦ в начале 2010-х годов, посвященных Мавзолею).

В публикациях АРИ Мавзолей сравнивают с зиккуратом, а тело Ленина с терафимом — магическим предметом для собирания энергии. Первая такая публикация появилась в ноябре 2006 года. В 2012 году Владислав Карабанов и Глеб Щербатов издали книгу «Московский зиккурат, кремлевский терафим», в которой собрали статьи с сайта АРИ воедино.

Авторы заявляют, что Мавзолей похож на «самый известный из зиккуратов — это знаменитая Вавилонская башня». И уточняют, что «если же говорить о ТОЧНОЙ копии зиккурата, об образце, «исходнике» — то это, несомненно, строение на вершине Пирамиды Луны в Теотиукане, где ацтеки приносили человеческие жертвы своему богу Уицилопочтли. Или строение, очень на него похожее».

Как авторы объясняют, что Мавзолей похож одновременно и на вавилонские, и на ацтекские постройки? «Ответ на этот вопрос стало возможным получить только в середине 20-го века, когда были найдены изображения так называемого «Пергамского алтаря» или, как его еще называют — «престола Сатаны». Упоминание о нем встречаются уже в Евангелии, где Христос, обращаясь к человеку из Пергама, сказал следующее: «…ты живешь там, где престол Сатаны». Долгое время это сооружение было известно в основном по легендам — изображения не было.

Однажды это изображение нашли. При его изучении оказалось, что либо храм для Уицилопочтли — его точная копия, либо конструкции имеют некий более древний образец, с которого они и скопированы. Наиболее убедительная версия утверждает, что «исходник» покоится сейчас на дне Атлантики — посреди погибшего в пучине материка — Атлантиды».

Приведем изображения всех трех «точных копий» таинственного «исходника».

Какие-то общие черты, безусловно, усмотреть можно. Сужение кверху, ступени. Но нельзя говорить о точной или хоть какой-то копии. Колоннады у Мавзолея и Пергамского алтаря абсолютно разные, а у пирамиды Луны ее нет вовсе. Скульптуры и барельефы есть только у алтаря. Ступенчатые структуры у пирамиды Луны скошены, у Мавзолея они строго прямоугольные. У Мавзолея лестница по периметру здания, у пирамиды Луны — по центру, а у Пергамского алтаря — везде. Как же могло выглядеть таинственное здание Атлантиды, сочетающее в себе такие противоречивые особенности?

Теперь посмотрим, что говорили о выбранных формах создатели Мавзолея. Архитектор Щусев о первом Мавзолее: «Владимир Ильич вечен. Имя его навсегда, на вечные времена вошло в историю России, в историю человечества. Как нам почтить его память? Чем отметить его надгробие? У нас в зодчестве вечен куб. От куба идет всё, всё многообразие архитектурного творчества. Позвольте и Мавзолей, который мы будем сейчас воздвигать в память Владимира Ильича, сделать производным от куба».

Леонид Красин беспокоился о том, чтобы не разрушить ансамбль Красной площади: «Красная площадь сама по себе является архитектурным памятником, вполне законченным и сложившимся, и в высшей степени трудно, если не невозможно поставить на Красной площади какое бы то ни было высокое сооружение, которое гармонировало бы со всем окружающим, с этой Кремлевской стеной, с ее башнями, церквами и куполами, видными из-за Кремлевской стены, Спасскими воротами, церковью Василия Блаженного и зданиями, окружающими площадь».

Думал о том, как вписать будущий постоянный Мавзолей в ансамбль площади, и сам Щусев: «Я стал вспоминать, как египтяне делали пирамиды, но тут рядом стоял на площади храм Василия Блаженного. Мне говорят, что я должен дать Мавзолей выше Василия Блаженного. Я начал перебирать в голове, всё вспоминать и нашел в раскопках, что под стенами Трои стояла маленькая вещь, но значительная. И вот, я сделал так». То есть архитектор отверг вариант пирамиды, которая уродовала бы облик площади, и остановился на такой постройке, которая гармонировала бы с кремлевской стеной.

Историки выделяют 4 этапа внутрипартийной борьбы в 20-е годы.

1 этап, 1923 – 1924 гг. – борьба «левой оппозиции» во главе с Троцким против бюрократизации партийного аппарата, перерождение старых партийных кадров. Основные действующие лица – Троцкий, Сталин, Каменев, Зиновьев, Рыков, Томский, Бухарин.

2 этап, 1925 – 1926 гг. – разрыв Сталина с Зиновьевым и Каменевым. Создание «новой оппозиции» во главе с Зиновьевым и Каменевым, которая выступала протии самовластия Сталина и проиграла борьбу. Главные действующие лица – Сталин, Бухарин, Троцкий, Каменев, Зиновьев.

3 этап, 1926 – 1927 гг. – создание троцкистско – зиновьевского оппозиционного блока, сторонники которого предлагали ускорить процесс индустриализации за счёт крестьянства, но главную роль они видели в том, чтобы устранить Сталина с поста Генерального секретаря ЦК партии. Борьба оппозиционерами была проиграна. Участники драмы – Сталин, Бухарин, Рыков, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Преображенский.

4 этап 1928 – 1929гг. – борьба «правых уклонистов» против применения Сталиным чрезвычайных мер в экономике, против насильственной коллективизации. Политический переворот в ноябре 1929 года укрепил власть Сталина в Политбюро и началось превращение его в диктатора. Отказ от НЭПа. Действующие лица – Сталин, Молотов, Ворошилов, Бухарин, Рыков, Томский.

В середине декабря 1922 года состояние здоровья Ленина резко ухудшилось. Однако, по его настоянию, врачи разрешили ему работать несколько часов в день. Озабоченный судьбой партии, Ленин продиктовал «Письмо к съезду», известное как «Завещание» Ленина, где он характеризовал политические и личные качества шести видных деятелей партии: Сталина, Троцкого, Каменева, Зиновьева, Бухарина и Пятакова.

Ленин отмечал, что Троцкий является самым способным человеком в ЦК, но чрезмерно самоуверен. Ленин предупреждал, что конфликты между Троцким и Сталиным могут привести к расколу в партии. По мнению Ленина, нельзя положиться на Зиновьева и Каменева, что их «октябрьский эпизод не был случайностью, но это не стоит ставить им в вину лично». Говоря о Бухарине, Ленин называл его «ценнейшим и крупнейшим теоретиком, но его взгляды вряд ли могут считаться марксистскими». Пятаков обладает «выдающейся волей и выдающимися способностями, но он слишком увлекается административной стороной дела, чтоб на него можно было положиться в серьёзном политическом вопросе».

В ПЕРВОЙ ЧАСТИ ПИСЬМА Ленин говорит о том, что Сталин сосредоточил в своих руках огромную власть, и выражает сомнение, сумеет ли он всегда осторожно ею воспользоваться. Во второй части Ленин особо отмечает грубость Сталина, которая терпима в среде общения «между нами, коммунистами», но недопустима на посту Генсека. Ленин подчеркивает, что данное замечание не мелочь, или такая мелочь, которая может получить решающее значение. Он предлагает сместить Сталина с поста Генерального секретаря ЦК РКП (б), позволившего ему через подбор и расстановку ответственных партийных кадров за короткий срок «…сосредоточить в своих руках необъятную власть», и назначить другого, более лояльного и терпимого товарища.

На Пленуме ЦК, собравшемся накануне XIII съезда партии, решался вопрос, как ознакомить участников съезда с ленинским «Письмом». Против предложения Каменева не сообщать об этом документе выступила Н.К. Купская и ещё 30 членов Пленума. Было принято решение ознакомить с документом участников съезда в конфиденциальном порядке, путём оглашения его по делегациям основных партийных организаций. Каменев предложил оставить Сталина на посту Генсека, так как тот обещал исправить недостатки в своем характере. Съезд вновь избрал Сталина Генеральным секретарём партии. Можно назвать несколько причин, объясняющих такое решение съезда.

• Депутаты считали Сталина наиболее последовательным проводником в жизнь ленинских идей;
• Опасность, исходящая от импульсивного Троцкого, казалась большей, чем от Сталина;
• Защита Сталина соратниками Ленина – Каменевым и Зиновьевым;
• Признание Сталиным своих ошибок и обещание их исправить.

Надо заметить, что позже Сталин трижды подавал заявление об отставке, но всякий раз оно не было удовлетворено, и оставался на посту. А в 1934 году пост Генерального секретаря вообще был упразднен, и в последующие годы Сталин именовался просто Секретарём ЦК партии, но это не играло уже никакого значения. Сложился культ его личности, все участники каких – либо оппозиций были уничтожены.

В 1923 году 46 членов партии во главе с Троцким направили в ЦК «Заявление», в котором они критиковали бюрократизацию партийного аппарата и свертывание внутрипартийной демократии. В ходе развернувшейся дискуссии большинство членов ЦК обвинило Троцкого в попытке противопоставить партийный аппарат всей партии. Оппозиция потерпела поражение. Троцкий в 1924 году опубликовал работу «Уроки Октября», где показал неприглядную роль Зиновьева и Каменева в перевороте 1917 года и подчеркнул свою выдающуюся роль. В ответ Каменев и Зиновьев выпустили разоблачительные статьи о Троцком, в которых привели резкие отзывы о нём Ленина и критику Троцким ленинских идей. Стали обвинил Троцкого в подмене ленинизма троцкизмом. В январе 1925 года Троцкий был снят с постов Председателя РВС и наркома по военным делам, но оставался в составе Политбюро. Председателем РВС стал М.В. Фрунзе.

В 1928 году начался последний этап внутрипартийной драмы. Он совпал с очередным кризисом НЭПа, в стране возник кризис хлебозаготовок. Кризис мог быть преодолён при условии проведения разумной политики цен, развития кооперации, материального стимулирования труда крестьян. Но сталинская группа пошла на свертывание НЭПа, на применение чрезвычайных мер, т.е. насилия по отношению к крестьянству. В случае отказа сдавать хлеб по низким ценам крестьян объявляли кулаками и спекулянтами и привлекали к суду, а хлеб конфисковали. Против чрезвычайных мер выступили члены Политбюро во главе с Н. Бухариным. В ноябре 1929 года на Пленуме ЦК группа Бухарина была обвинена в «правом уклонизме», Бухарин выведен из состава Политбюро, некоторые историки считают, что в ноябре 1929 года произошёл политический переворот. Он не сопровождался сменой форм власти, не было бурных событий. Просто кардинально изменился состав руководства партии, из Политбюро были устранены все политические оппоненты Сталина, начались кадровые перемены в Центре и на местах. В Политбюро остались только сторонники Сталина, которые признавали в нём единственного вождя партии. Стали фактически стал диктатором страны, его власть никем и ничем не ограничивалась.

В результате внутрипартийной борьбы в 20-х годах во главе партии встал Сталин. Резко снизился интеллектуальный уровень руководителей партии и страны, их политическая культура. Фактически Сталин обезглавил политическое руководство, которое лишилось возможности проводить такую гибкую политику, как НЭП. Сталин и его окружение формировали «казарменную» модель социализма, использовали административные методы руководства. В 30-е годы в стране начались массовые репрессии.

Вопросы:

1. В чем состояли причины внутрипартийной борьбы в 20-е годы?

2. Против чего выступала оппозиция в партии в 20-е годы?

3. Чем можно объяснить победу команды Сталина во внутрипартийной борьбе?

• Всеобщая история
• Исторические статьи
• История России 1 часть
• История России 2 часть
• новости
• Рабочие прог по истории России

Публицистика Виктора Василенко

Когда в России в последние годы громко, на всю страну, звучало имя В. И. Ленина? И в каком семантическом или, извините за выражение, идеологическом ракурсе?

Телевизионный сериал «Завещание Ленина», снятый по произведениям В. Т. Шаламова, оказался первым, авторы которого осмелились прямо напомнить об имени вождя большевиков и косвенно — о его заветах. Уже поэтому, ввиду своих откровенно полемических интенций, сериал заслуживал куда более серьезного внимания и анализа, нежели ему было посвящены — и не только со стороны киноведческого цеха, но и со стороны историков, социологов и культурологов. Автор может коснуться лишь некоторых проблем, затронутых фильмом, — в той мере, в какой они относятся непосредственно к Шаламову и его биографии, а также и там, где они, по воле авторов сериала, явно выходят за эти рамки. Полагаю, что вечный вопрос об экранизациях и их методах в данном случае особенно актуален.

Судя по всему, в том числе по откликам в Интернете, внимательных зрителей у этого сериала было немного. И во время премьеры, которая состоялась в прайм-тайм на государственном телеканале «Россия» накануне 100-летия В. Т. Шаламова, в июне 2007 года, и во время утренних повторов в декабре 2009-го. Что ни говори, а сериалы собирают специфическую аудиторию. И если можно с уверенностью утверждать, что домохозяйки этот фильм пропустили как слишком «тяжелый», «про политику и лагеря», то в кругу серьезного, думающего зрителя (которому и адресован сериал), полагаю, нашлось не так много энтузиастов, которые пунктуально просмотрели все 12 серий. Не потому, что неинтересно или лень, а потому, что некогда! Наш серьезный современник, какого бы возраста он ни был и чем бы ни занимался в жизни, вынужден чрезвычайно дорожить своим свободным временем. Он охотно посмотрит фильм в старом добром формате — час с небольшим, в крайнем случае, два часа (наивно веря, что о важном можно сказать и кратко). Соответственно, узнав о фильме по Шаламову, он смог присесть к телевизору, пожалуй, лишь на несколько серий, чтобы составить общее представление о картине.

В данном случае воспроизвожу, увы, и собственную ситуацию. Каким бы особым ни был мой интерес ко всему связанному с именем Шаламова, в свое время «Завещание Ленина» целиком увидеть не удалось. Лишь недавно, купив диск DVD и выкроив наконец несколько вечеров, я внимательно, поэпизодно просмотрел весь сериал. И сделал множество новых — в добавление к уже имевшимся от первого просмотра — открытий, которые дали основание изначально оценить сериал весьма сдержанно.

В итоге его подробный анализ и размышления в связи с его появлением получаются запоздалыми, но, надеюсь, небесполезными.[1] Особенно в свете тех неумеренных восторгов, которые расточали околокиношная публика и пресса по адресу фильма Николая Досталя и Юрия Арабова при его премьере. Напомню, что создатели сериала были удостоены высших российских телевизионных и кинематографических наград — «Тэфи», «Золотого орла» и «Ники». Один из этих призов (что стало для меня опять же запоздалой, но символической новостью, отловленной в Сети) вручал создателям фильма не кто иной, как бывший генеральный секретарь ЦК КПСС и президент СССР М. С. Горбачев, попавший в очередной раз под вспышки софитов (но вряд ли смотревший сериал).

Не смея подвергать сомнению демократические устремления инициатора перестройки и компетентность членов жюри конкурсов, полагаю, что главную роль в звездопаде, обрушившемся на эту картину, сыграли все же факторы внехудожественные, прежде всего — его тема. Очевидно, что он заполнил одну из пустот современного отечественного кинематографа и тем самым откликнулся на своего рода социальный заказ.

Если говорить откровенно, то заказ можно назвать и государственным. Это было заметно уже по весьма активной PR-кампании анонсирования сериала, что было бы невозможно без соответствующей команды сверху. Не случайно еще за месяц до премьеры журнал «Искусство кино» (2007, № 5) опубликовал материалы круглого стола, посвященного «Завещанию Ленина». Очень примечательна была преамбула главного редактора журнала Д. Дондурея к этой беседе:

«На последнем Берлинском кинофестивале четыре из четырнадцати конкурсных лент были посвящены теме фашизма, переосмысления и активного переживания, казалось бы, уже проясненной у немцев проблемной области. Причем, все картины сделаны в стандартах массовой культуры, для широкой аудитории… Почему же, — спрашивал редактор и критик, — величайшая трагедия нашего народа — тотальные репрессии сталинизма — чуть ли не табуирована?»

То есть можно предполагать, что «наверху» новый сериал рассматривался как одно из средств борьбы с наследием сталинизма, которое до сих постоянно дает о себе знать в России, выплескиваясь и в заявлениях лидеров КПРФ, и в широком распространении всякого рода бульварной литературы, восхваляющей Сталина (причем она заняла свою прочную нишу и в Интернете), и проникая даже на телеэкран — примером здесь может служить скандально известный сериал «Сталин. Live». Эту утилитарно-пропагандистскую, точнее — уже контрпропагандистскую роль фильма Н. Досталя и Ю. Арабова подчеркнул его демонстративный повтор в декабре 2009 г., накануне 130-летия со дня рождения Сталина, которое активно отмечали наши ностальгирующие по «железной руке» современники (хотя историки давно установили, что Сталин на самом деле родился в 1878 году, его поклонники никак не желают отказываться от вошедшей в подсознание канонизированной даты).

Надо учесть и то, что на Западе все чаще с тревогой говорят об этих тенденциях в умонастроениях нашего общества, а иногда и попросту спекулируют на них, стремясь создать негативный образ России как страны «невыученных уроков». Например, весьма усердствует в этом известная американская исследовательница темы ГУЛАГа (она занимается и Шаламовым) А. Апплбаум. С прямолинейностью, свойственной ее видному предшественнику в области россиеведения и советологии Р. Пайпсу, она постоянно твердит в своих статьях и выступлениях (в том числе в России) о «равнодушии» наших соотечественников к трагическим страницам своего прошлого, об отсутствии «покаяния» и т. д.

Подобные инвективы вызывают в душах некоторых представителей нашей творческой интеллигенции соответствующую рефлексию. С этой точки зрения, новый сериал можно рассматривать как отчет наших кинематографистов перед Западом и перед своей либеральной совестью…

Начнем с названия, точнее — с озвученной и титрованной кинозаставки, которая предваряет каждую из двенадцати серий.

Безымянное лагерное кладбище под заснеженной сопкой. Камера отъезжает от могильного столбика с жестяной из-под консервов, биркой и медленно выходит на панораму, сплошь усеянную такими же столбиками. За кадром под резкие удары фортепиано звучат (голосом актера Игоря Класса) известные слова Шаламова:

«Были ли мы? Отвечаю: “были” — со всей выразительностью протокола, ответственностью, отчетливостью документа».

Сразу после «картинки» кладбища на экране выплывает название сериала — «Завещание Ленина», снабженное через кадр подзаголовком «по произведениям Варлама Шаламова».

Если бы эта заставка не повторялась двенадцать серий подряд, на ее очевидную игривую, каламбурную двусмысленность (которая и дает повод говорить о цинизме), пожалуй, можно было бы не обратить внимания. Но надо быть поистине расслабленным в кресле у телеящика, чтобы после очередного, вдалбливаемого в голову повтора не понять, наконец, что хотели сказать здесь авторы. А сказали они — своей смелой комбинацией кладбищенских столбиков и названия сериала — на мой взгляд, следующее:

«Завещание Ленина — это лагеря, это бесчисленные безымянные могилы по всей стране. И именно об этом писал Шаламов. Мы так прочли его произведения».

В это, кажется, трудно поверить (как пропустили такую крамолу??! — возмущались бы добровольные цензоры еще лет двадцать назад), но иных толкований комбинация в заставке, увы, не дает. Ее по праву можно назвать комбинацией из трех пальцев, показанной на всю страну всем, кто, по замыслу авторов, по-прежнему питает иллюзии относительно исторической роли Ленина. А Шаламов тут не при чем — его, грубо говоря, использовали.

Сужу об этом с полной уверенностью, во-первых, потому, что экстравагантностью (или, точнее сказать, экстремизмом) в интерпретациях истории и литературы ныне никого не удивишь — мы живем, к несчастью, в такую эпоху, когда поистине, по Достоевскому, «все позволено» и самым актуальным из произведений великого писателя стал «Бобок» с его плясками на могилах и истерическими возгласами «заголимся и обнажимся»…

Во-вторых, основания для констатации цинизма уже в названии сериала «Завещание Ленина» дает предыдущая деятельность сценариста Ю. Арабова, прежде всего — его соавторство (вместе с А. Сокуровым) в известном фильме «Телец» (2001 г.). Вот где впервые был явлен миру политический постмодерн в его российском садомазохистском изводе: авторы решились показать больного, умирающего Ленина — со сладострастным смакованием деталей заведомо объяснимой неприглядности этой картины, которая приносила огромные страдания родным и друзьям и доныне заставляет всех нормальных людей отворачиваться от нее. Хотя имени Ленина в фильме не называлось, только слепой не мог понять, о ком идет речь. И несмотря на все туманные объяснения авторов, что фильм — «метафизический», реальность тут сквозила в каждом кадре. Очевидно, что прикрытие библейскими символами маскировало иную, гораздо более радикальную коннотацию — создатели «Тельца» проводили незамысловатую идейку о том, что страшный конец жизни Ленину достался поделом, что такова участь всех «людей власти», всех «тиранов». Если учесть, что предыдущий фильм этого цикла Ю. Арабова и А. Сокурова «Молох» был посвящен Адольфу Гитлеру, то можно догадаться, как далеко зашли современные модные «мастера культуры» в своих виртуальных расчетах со всей историей ХХ века. То, что «Телец» был обласкан в России перворазрядными кинематографическими призами и даже Государственной премией, а на извечно ангажированном Каннском фестивале Ю. Арабов был удостоен приза за лучший сценарий, — уже не удивительно. Также не удивительно, что для широкого показа этого фильма на отечественном ТВ хозяевами эфира было выбрано безопасное полуночное время — появись он в прайм-тайм, еще неизвестно, как бы среагировала на него многомиллионная аудитория, сохранившая о Ленине совершенно иные представления…

Об этом расколе между «продвинутым» (в смысле метафизических фантазий) сознанием некоторых представителей интеллектуальной элиты и сознанием «быдлятника» (так, от слова «быдло», принято именовать в киносреде массового зрителя, и Ю. Арабов тоже употребляет этот термин в одном из своих интервью) — еще придется порассуждать. Нас в данном случае занимает другое, а именно — внутренняя связь, своего рода преемственность «Тельца» и «Завещания Ленина». Очевидно, что Ю. Арабову было невозможно отказаться от взятой на себя роли ниспровергателя «идолов» и «тиранов», и он, в меру отпущенных ему новой темой возможностей, заявил — где-то намеком, с пресловутым с кукишем в кармане, где-то прямо (этого тоже еще придется касаться) — о не нравящейся ему (ну, не нравится — и все!) революции 1917 года, о тех, кто ее осуществлял, и тех, кто в нее горячо верил.

А что же Н. Досталь? Режиссер-постановщик фильма оказался, скажем так, по-интеллигентски не слишком самостоятелен — в большинстве случаев он следовал идеям и тексту мастеровитого, увенчанного лаврами Канн сценариста буквально.

Могу это утверждать, поскольку у меня есть на сей счет личное и вполне достоверное свидетельство: в свое время (в период съемок фильма в Вологодской области, питая поначалу искренний интерес к сериалу «по Шаламову») я имел возможность прочесть несколько частей сценария. Никаких сомнений в уместности и правомерности названия сериала режиссер уже тогда не высказывал. А у меня эти сомнения изначально возникли, и я не мог не поделиться ими в беглой беседе с Н. Досталем в перерыве между съемками. Диалог был как раз о двусмысленности названия.

Еще при первом просмотре фильма я обнаружил в некоторых его сценах поразительное стилистическое сходство с… пародиями-анекдотами Д. Хармса на тему «Однажды приходит Гоголь к Пушкину».

Повод дала прежде всего сцена визита молодого Шаламова к Л. Д. Троцкому (действие по фильму происходит в 1927 году). Я, извините, сильно хохотал над этим эпизодом, потому он резко вываливался из, казалось бы, трагической интонации всего сериала и своей абсолютной неправдоподобностью открывал один из секретов «творческой лаборатории» авторов. Правда, для того, чтобы до конца выяснить эти секреты, пришлось наводить кое-какие исторические справки.

Итак, третья серия, посвященная Шаламову — студенту МГУ и его участию в антисталинской оппозиции. Видно, что при реконструкции событий тех лет авторы немало постарались, собирая материал о товарищах Шаламова, прежде всего о едва упомянутой им в воспоминаниях Сарре Гезенцвей, которая, как он писал, «поставила его в ряды оппозиции». Всем участникам полуподпольного кружка было в ту пору около 20 лет, и налет иронии, с которым в сериале изображены усилия молодых героев («большевиков-ленинцев», как они себя называли) вернуть революцию с «термидорианского» пути на путь, указанный в политическом завещании Ленина, — наверное, был бы оправдан, если бы эта ирония часто не превращалась в откровенную насмешку. Такой насмешкой, рассчитанной на обывателя, и является, на мой взгляд, постоянное выпячивание на первый план необычайно «сильного» с точки зрения негативной мифологии имени Троцкого.

Когда Сарра Гезенцвей, приведенная волей авторов на завод Михельсона (это знак: здесь когда-то выступал Ленин), говорит на митинге голодным рабочим; «Если придет в Кремль товарищ Троцкий — будет у вас мясо!» — в это невозможно поверить, потому что сам Троцкий к тому времени уже не претендовал на власть и категорически запрещал использовать свое имя в качестве знамени оппозиции. Известно, что демонстрации, организованные сторонниками его «платформы» в Москве и Ленинграде 7 ноября 1927 года, проходили под лозунгом «Выполним завещание Ленина!» В московской демонстрации, разогнанной милицией, участвовал вместе со своими товарищами и Шаламов. И если бы авторы сериала нашли документальные кадры этой демонстрации либо попытались реконструировать ее в своем фильме (с участием Шаламова) — это было бы и правдиво, и впечатляюще. Но зачем правда, когда раскручен маховик фантазии, работающей в одном, заранее заданном направлении! «Давайте-ка еще раз пройдемся по Троцкому и намекнем на кое-что еще…»

Вот и идет юный, сосредоточенный Шаламов (арт. В. Капустин) вместе с другом на квартиру Троцкого, чтобы просить — нужна же авторам какая-то мотивация — освободить арестованную подругу Сарру и заодно «искать правду» у самого лидера оппозиции. Троцкий, оказывается, проживает сейчас «на квартире наркома Белобородова» (эта реплика, с упоминанием фамилии Белобородова, у Шаламова нигде и никогда не фигурирующей, звучит в маленьком эпизоде не раз, и мы скоро поймем для чего). Входят молодые люди в подъезд и спрашивают у вахтера, переодетого гепеушника, сначала Белобородова, а потом Троцкого. А гепеушник, сообразив, что перед ним наивные студенты, сбегав наверх, докладывает: «Лев Давидович сейчас занят. Он играет в шахматы с Анатолием Васильевичем Луначарским. Разыграна индийская защита, но до эндшпиля еще очень далеко». Студенты разворачиваются восвояси.

Ну, чем не анекдот?

Для чего он понадобился авторам — вопрос важнее. Чтобы показать, что молодой Шаламов питал какие-то надежды на Троцкого? Может быть, и для этого. Но вряд ли сценарист и режиссер не читали вполне однозначного свидетельства самого Шаламова в его автобиографии: «К Троцкому большинство оппозиционеров относилось без большой симпатии», — и не могли не понимать, что при таком отношении рядовой член оппозиции, к тому же беспартийный, не стал бы ломиться к Троцкому, тем более на тот момент уже опальному.

Может, авторы придумали эту сцену для того, чтобы посмеяться над нравами советской элиты, которая играет (или делает вид, что играет) в шахматы, отгородясь от народа? Слишком пошловато получается. Тем более, что, как свидетельствуют все исторические данные, в 1927 году Троцкий уже давно был в принципиальной политической ссоре с Луначарским и не мог с ним сидеть ни за каким столом.

Эпизод объясняется, на мой взгляд, проще: именно упоминанием, в одной семантической связке, фамилий Л. Д. Троцкого и А. Г. Белобородова. Это одна из скрытых аллюзий фильма, адресованная не «быдлятнику», который все равно ничего не понимает, а людям, сведущим в тайных письменах истории. Ведь этим людям, конечно, известно, что они, Троцкий и Белобородов (последний — начальник его канцелярии в Реввоенсовете, а в 1918 году — председатель Уральского совета), были самым прямым образом причастны к расстрелу царской семьи…

Тема, ставшая одной из популярнейших в современной России, затмившая для многих (в том числе для деятелей кино и ТВ) иные исторические горизонты, и как же было ее обойти в сериале, претендующем раскрыть русскую трагедию ХХ века? Хотя бы легким намеком сказать: «Мы, авторы, тоже понимаем, откуда, от каких дьяволов, все пошло. И то, что молодой Шаламов и его друзья тянулись к этим дьяволам, лишний раз говорит о том, как наивны и слепы они были».[3] Исторический микс, сделанный Ю. Арабовым и Н. Досталем, вполне соответствует этой точке зрения. Ведь если посмотреть серии, посвященные дореволюционной России, то в них как раз — об исто��ах «дьяволиады», обрушившейся на благообразную и богомольную страну.

Уже первые кадры фильма, о которых упоминалось, есть, на мой взгляд, чистое заимствование. Помните жестяную бирку на лагерном кладбище и закадровый голос с текстом Шаламова? Все это — прямая цитата из документального фильма А. Свиридовой и А. Ерастова «Несколько моих жизней» (1991 г.).

Это был первый фильм о Шаламове. По заранее оговоренным с И. П. Сиротинской, наследницей писателя, условиям он был построен исключительно на шаламовских текстах. Ход тем более оправданный, что нашелся замечательный актер — П. Щербаков, который проработал за кадром почти час на одном дыхании. Низкий, чуть с «зэковской» хрипотцой, благородный баритон Щербакова стал своего рода каноном для озвучания Шаламова. То, как читает И. Класс в фильме «Завещание Ленина», обсуждать не станем, но с точки зрения режиссуры это — повтор, эксплуатация чужого приема.

В кадре с могильной биркой только одна существенная разница — документалистами он делался на Колыме, на сохранившихся остатках лагерного кладбища, а «художник» Н. Досталь построил рядами муляжи из свеженапиленных столбиков на Кольском полуострове (причем на первом столбике, лезущем в глаза двенадцать серий подряд, следы свежего спила так и остались…).

А что нам еще показывают в первой серии, в зачине или интродукции фильма, столь ответственной?

Со скрипом на морозе распахиваются ворота лагеря. Охранники в белых полушубках. Над воротами красный (тоже свежий) плакат со словами Сталина: «Труд есть дело чести и совести». Караульные вышки. И звонкие удары в рельс среди бела дня. За этим следует звон будильника, от которого просыпается в своей московской комнате герой — уже постаревший Варлам Шаламов…

Оригинальный ход, не правда ли? Мы с ним где-то и многократно встречались — он воспроизводит все привычные, усредненные стереотипы восприятия лагеря, перекочевавшие сюда из самых разнообразных источников. Особенно умилительны удары в рельс — этой детали Шаламов никогда не употреблял и имел на то причины.

«В пять часов утра, как всегда, пробило подъем — ударом молотка об рельс у штабного вагона», — вряд ли кто из читателей со стажем не помнит этой сакраментальной, своего рода исторической фразы. Так начиналась знаменитая повесть А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», вышедшая в 1962 г. Фраза о рельсе (по закону первой фразы, хорошо известному и писателям, и читателям) моментально сделалась едва ли не крылатой.

У Шаламова никакого звона в рельсы не найти. Ни в рассказах, созданных до повести Солженицына, ни, тем более, после. Не потому, что на Колыме был острый дефицит профильной стали — не как на подмосковных стройках или в Экибастузе, а потому, что писатель видел и понимал лагерь по-другому. Не через быт, а через человеческий дух, не через мелкие детали, а через трагическую символику. Не станем углубляться в эту тему — особенностям поэтики «Колымских рассказов» посвящено уже много исследований, отечественных и зарубежных. И если бы создатели фильма прочли их, а также внимательнее прочли бы самого Шаламова, то для интродукции выбрали бы нечто иное, нежели пресловутый рельс.

Например, что-нибудь из тех страшных символических «картинок» Колымы, которые запомнились Шаламову больше всего (о них он писал Б. Пастернаку в 1956 году и включал в рассказы):

«Белая, чуть синеватая мгла зимней 60-градусной ночи, оркестр серебряных труб, играющий туши перед строем арестантов. Желтый свет огромных, тонущих в белой мгле бензиновых факелов. Читают списки расстрелянных за невыполнение норм… Ворот у отверстия штольни. Бревно, которым ворот вращают, и семь измученных оборванцев ходят по кругу вместо лошади. И у костра — конвоир. Чем не Египет?…»

Таких, чисто шаламовских, образов — в фильме почти нет. Их заменяют, как правило, досочиненные за писателя устрашающе преувеличенные «картинки». Например, с выстрелом конвоира в толпу заключенных в пересыльной тюрьме перед Вишерой в 1929 году, что неправдоподобно для тех лет; с выстрелом в героя рассказа «Одиночный замер» Дугаева — чего нет в рассказе, как и фразы Дугаева: «Советская власть дала пос…ать от всей души», и т. д. Зато есть в сериале растянутая почти на целый час сюжетная линия рассказа «Мой процесс», когда Шаламову в 1943 году дали новый срок и вели под конвоем на суд в лагерный поселок Ягодное. Между прочим, эти сцены, как выясняется, нужны авторам лишь для того, чтобы, опять же, «опустить» советскую киноклассику 1930-х годов. Названия фильма, на который спешили конвоиры в Ягодное, подгоняя и избивая по пути Шаламова, сам писатель не упоминает, но Ю. Арабов его «домыслил» — «Свинарка и пастух». И показал кадры из него в лагерном клубе. А почему, скажем, не из «Веселых ребят»? Это было бы эффектнее. И сюр, и стёб, и развеивание советской мифологии одновременно. Но солидному профессору ВГИКа это показалось, по-видимому, перебором, и он соблюл некоторый «такт» по отношению к классикам, которые могли бы посмотреть на него с большим укором с портретов в том же киноинституте….

Завещание Ленина или хоронить Ильича стали задолго до его смерти

Что за сериал без женской, любовной линии? Следуя закону жанра, авторы изобразили некое подобие любовного треугольника — соперничество двух молодых женщин за сердце и за облегчение участи постаревшего писателя…

Здесь мы будем до предела кратки. Все, что фигурирует на эту тему с первой до последней серии, — чистая выдумка сценариста и режиссера. Причем выдумка снова бесцеремонна и оскорбительна по отношению к ныне живущим людям. «Прообраз» одной из героинь очевиден — это И. П. Сиротинская, которую Шаламов действительно глубоко любил и уважал, посвящал ей стихи и целые сборники своих рассказов и которая в конце концов самым достойнейшим образом исполнила свой долг любви и верности — сохранила для людей, для человечества все литературное наследие писателя, которое он ей завещал. Ее роль в судьбе Шаламова недаром сравнивают с ролью Беатриче в судьбе Данте — с той лишь разницей, что она стала «русской Беатриче», с грузом бытовых проблем, выпадающих русской женщине. Обо всем этом, в том числе о мучительной драме разрыва, И. П. Сиротинская с полной откровенностью не раз рассказывала в своих воспоминаниях, вошедших в итоговую книгу «Мой друг Варлам Шаламов» (М., 2006).

Но авторам (несмотря на то что один из них, Ю. Арабов, еще и поэт) совершенно чужда высокая поэзия и трагедия любви. Могу это с полным основанием утверждать, потому что сделать Беатриче «одной из», приравнять ее к некой «сопернице» — это сугубо алгебраический, холодно-сальерианский ход. Он просчитан опять же с точки зрения политических «сверхзадач» фильма. Недаром «соперницы» уже в первой серии сталкиваются авторами в споре о том, кто из них служит КГБ, кто «стукачка».

Не станем акцентировать внимание на том, какая из реальных женщин, посещавших Шаламова на его квартире, а затем в больнице для престарелых, послужила прототипом второй дамы, изображенной в сериале. Биографам известно, что этих дам было несколько, и они, осуществляя свою миссию по «спасению» писателя, в конце концов оказались по-женски расчетливы — первыми после его смерти пришли для заявления своих прав на наследство…

Такой грубой «сермяжной» правды, окружающей жизнь и смерть великого писателя, авторы сериала сознательно избегают. Но не было бы лучше и правдивее — вместо банальных мелодраматических «соплей», размазываемых по сериалу (прошу прощения за такое выражение, но ведь эти «сопли» — явно на обывателя), — привести и озвучить голосом того же И. Класса потрясающе прямые и по-мужски откровенные слова из дневников самого Шаламова, сразу развеивающие весь туман легенд по поводу его поздних одиноких дней:

«…Даже чтение вчерашней газеты больше обогащает человека, чем познание очередного женского тела, да еще таких дилетанток, не проходивших курса венских борделей, как представительницы прекрасного пола прогрессивного человечества».

Отчего же авторы сериала так часто говорят за и вместо Шаламова? Почему у них не наблюдается ни малейшей доли пиетета к автору и его произведениям (что предполагает любая экранизация)?

Почему никак не верится многократным заявлениям Н. Досталя о том, что он взялся за фильм исключительно из-за того, что осознал Шаламова «великим писателем» и воспринял свою работу как «миссию»?..

С великими так не обходятся. Не осознано оно, величие. Не поняли авторы Шаламова — ни молодого, ни зрелого, ни позднего, не поняли ни как личность, ни как писателя. «Всю жизнь меня принимали за кого-то другого», — признался как-то автор «Колымских рассказов». Вот этот «другой» и фигурирует в фильме — не как гордый, абсолютно независимый и неповторимый художник и мыслитель, а как, опять же, «один из» писателей-лагерников, отличавшийся лишь тем, что его рассказы были жестче, а стихи — лиричнее. Но и в стихи проникала почему-то ожесточенная жажда мести — недаром в фильме звучит «Славянская клятва» Шаламова: «Клянусь до самой смерти мстить этим подлым сукам…» И недаром эта черта писателя, весьма акцентированная и утрированная в фильме, вызвала душеспасительные упреки со стороны некоторых блюстителей чистоты библейской морали. («…Пока он отделен от Бога, он сам бесконечно болен и нуждается в исцелении. Кто может бросить в него камень и исцелить его? Тот, кто не бросит камень в его неверие, в его срывы, в его ожесточившуюся душу». Миркина З. ГУЛАГ и Заповеди Христа. Искусство кино, 2007, №8. Идеал для автора этой статьи — слова безымянного заключенного немецкого концлагеря: «Мир всем людям злой воли! Да престанет всякая месть, всякий призыв к наказанию и возмездию!..»)

«Ожесточенная душа», «срывы», «неверие» — все это знакомо. К ним можно добавить «безумноватые глаза», которые нашел у Шаламова еще в 1960-е годы А. И. Солженицын (см. его воспоминания «С Варламом Шаламовым»). Именно таким, «душевно надломленным», воспринимала писателя окружавшая его в последний период жизни литературная и окололитературная среда, в которой задавало тон пресловутое, отвергавшееся Шаламовым с порога «прогрессивное человечество». Для его обозначения писатель обычно употреблял аббревиатуру «ПЧ», чем подчеркивал свое презрение.

В сериале эта важнейшая тема обойдена, и вполне понятно, почему: потому что фильм своими корнями, своей идеологией и своим высокомерно-снисходительным отношением к Шаламову (что и видно в постоянном стремлении «поправить» и «исправить» его) — самым непосредственным и, можно сказать, генетическим образом связан с этой средой московских либералов и снобов, с их психологией и взглядами. В сущности, авторы фильма — и в общем замысле сериала, и в частных эпизодах, особенно тех, что относятся к последним годам жизни писателя, — воспроизводят и повторяют старые диссидентские бредни, родившиеся на пресловутых «кухнях». (На более строгом социологическом языке это можно назвать трансляцией клише или стереотипов сознания либеральной фронды позднего периода существования СССР).

Ох, уж как старалась эта публика вовлечь автора «Колымских рассказов» в свои ряды, сделать своим «знаменем» (вторым после Солженицына), противником советского строя, «внутренним эмигрантом»! Но всегда и по всем вопросам получала резкий и принципиальный отпор. Этот отпор можно проследить и по произведениям, и по письмам и дневникам Шаламова 1960-1970 гг.

Попытаемся истины ради хотя бы вкратце реконструировать основные предметы и пункты этой полемики.

Самым модным тогда среди первых новообращенных московских православных из круга «ПЧ» стал важнейший для них мировоззренческий вопрос:

«Как, вы, сын священника, не верите в Бога?!».

Шаламов: «Я ответил на этот вопрос рассказом “Необращенный”. Разве из человеческих трагедий выход только религиозный?».

«ПЧ»: «Вас, прошедшего Колыму, устраивает советская власть?!»

Шаламов: «Устраивает. Я же говорил, что Сталин и советская власть — не одно и то же. А сейчас жить можно. Мне пенсию прибавили».

«ПЧ»: «Но вас же не печатают?».

Шаламов: «Стихи печатают. А рассказы, я верю, дождутся своего часа».

«ПЧ»: «Почему вы отказались давать свои рассказы в Самидат?»

Шаламов: «Самиздат теперь, как я понял, — это отравленное оружие борьбы двух разведок в холодной войне».

«ПЧ»: «Почему вы не передаете рассказы на Запад?»

Шаламов: «В “Посев”? Он заслуживает только бича. В конце концов, у Запада другая история, у России — своя».

«ПЧ»: «Вы написали письмо в “Литературную газету”, где отреклись от “Колымских рассказов”. На вас что, надавило КГБ?»

Шаламов: «Смешно думать, что от меня можно добиться какой-то подписи под пистолетом. Я ни от чего не отрекаюсь — я против спекуляций на проблематике “Колымских рассказов”.

«ПЧ»: «Вы что, не хотите перемен в Советском Союзе?».

Шаламов: «Хочу. Но я против любых необдуманных, резких перемен. Вы знаете, что такое подземный блатной мир? Я его знаю. Он только ждет свободы, чтобы выйти на поверхность и убивать, делать мясо из вас, фраеров. А вы еще будете чесать им, блатарям, пятки…».

«ПЧ»: «Вы боитесь взойти на Голгофу во имя спасения России, принять крест?»

Шаламов: «Вы хотите сделать меня факелом, затолкать в яму, а потом писать петиции в ООН? Я — шантажеустойчивая личность. И я, извините, хорошо знаю, что ваше “ПЧ” состоит наполовину из дураков, наполовину — из стукачей. Но дураков нынче мало…»[5]

Рудольф Баландин

Рудольф Баландин — все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.

23 декабря 1922 г.

Я советовал бы очень предпринять на этом съезде ряд перемен в нашем политическом строе.

Мне хочется поделиться с вами теми соображениями, которые я считаю наиболее важными.

В первую голову я ставлю увеличение числа членов ЦК до нескольких десятков или даже до сотни. Мне думается, что нашему Центральному Комитету грозили бы большие опасности на слу­чай, если бы течение событий не было бы вполне благоприятно для нас (а на это мы рассчитывать не можем), – если бы мы не предприняли такой реформы.

Затем, я думаю предложить вниманию съезда придать законо­дательный характер на известных условиях решениям Госплана, идя в этом отношении навстречу тов. Троцкому, до известной степени и на известных условиях.

Что касается до первого пункта, т. е. до увеличения числа чле­нов ЦК, то я думаю, что такая вещь нужна и для поднятия авто­ритета ЦК, и для серьезной работы по улучшению нашего аппарата, и для предотвращения того, чтобы конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии.

Мне думается, что 50–100 членов ЦК наша партия вправе требовать от рабочего класса и может получить от него без чрез­мерного напряжения его сил.

Такая реформа значительно увеличила бы прочность нашей партии и облегчила бы для нее борьбу среди враждебных госу­дарств, которая, по моему мнению, может и должна сильно обостриться в ближайшие годы. Мне думается, что устойчивость нашей партии благодаря такой мере выиграла бы в тысячу раз.

24 декабря 1922 г.

Под устойчивостью Центрального Комитета, о которой я гово­рил выше, я разумею меры против раскола, поскольку такие меры вообще могут быть приняты. Ибо, конечно, белогвардеец в «Русской Мысли» (кажется, это был С. С. Ольденбург) был прав, когда, во-первых, ставил ставку по отношению к их игре против Совет­ской России на раскол нашей партии и когда, во-вторых, ставил ставку для этого раскола на серьезнейшие разногласия в партии.

Наша партия опирается на два класса и поэтому возможна ее неустойчивость и неизбежно ее падение, если бы между этими двумя классами не могло состояться соглашения. На этот случай принимать те или иные меры, вообще рассуждать об устойчивости нашего ЦК бесполезно. Никакие меры в этом случае не окажутся способными предупредить раскол. Но я надеюсь, что это слишком отдаленное будущее и слишком невероятное событие, чтобы о нем говорить.

Я имею в виду устойчивость, как гарантию от раскола на бли­жайшее время, и намерен разобрать здесь ряд соображений чисто личного свойства.

Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отноше­ния между ними, по-моему, составляют большую половину опас­ности того раскола, который мог бы быть избегнут и избежанию которого, по моему мнению, должно служить, между прочим, уве­личение числа членов ЦК до 50, до 100 человек.

Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троц­кий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрез­мерно хвастающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.

Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может насту­пить неожиданно.

Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по их личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновь­ева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольше­визм Троцкому.

Из молодых членов ЦК хочу сказать несколько слов о Буха­рине и Пятакове. Это, по-моему, самые выдающиеся силы (из самых молодых сил), и относительно их надо бы иметь в виду следующее: Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоре­тик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения очень с большим сомнением мо­гут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не пони­мал вполне диалектики).

25 декабря 1922 г.

Затем Пятаков – человек несомненно выдающейся воли и выдающихся способностей, но слишком увлекающийся администраторством и администраторской стороной дела, чтобы на него можно было положиться в серьезном политическом вопросе.

Конечно, и то и другое замечание делаются мной лишь для настоящего времени в предположении, что эти оба выдающиеся и преданные работники не найдут случая пополнить свои знания и изменить свои односторонности.

Ярым противником идеи о вечном хранении Ленина был Троцкий. Все же большинство проголосовало за то, чтоб выставить гроб с покойником на всеобщее обозрение. Но как это можно осуществить?

Ленина решили заморозить в надежде на то, что он когда-нибудь, в решающий для народа момент, все-таки восстанет. За границей даже закупили дорогое криогенное оборудование. Но вовремя одумались. Дело в том, что в 20-е годы перебои с электричеством были нормой, а в одно из таких отключений тело Ленина могло бы потерять всякий вид. Тогда и возникла идея о бальзамировании, которая, согласно мнению большинства историков, принадлежала Сталину.

Политическое завещание Ленина: реальность истории и мифы политики

Спустя более чем 60 лет появилась версия о последней воле Ленина. Он якобы не раз говорил перед смертью о том, где хочет быть похоронен. Автор версии — историк Аким Арутюнов. Тему захоронения Ленина поднял в 1988 году и публицист Юрий Карякин, который утверждал, что Надежда Крупская и Мария Ульянов выступали против бальзамирования, но их никто не послушал.

Арутюнов в доказательство теории о некоем завещании приводил слова хозяйки петербургской квартиры, где некоторое время обитал Ленин с Крупской. Женщина якобы подслушала их разговор, а шел он о грядущей смерти и о Волковском кладбище. Стоит сказать, что методы, которые Арутюнов использовал в работе с источниками, его коллеги нередко подвергали жесткой критике.

Фильм снят по мотивам произведений Варлама Шаламова и рассказывает о его жизни и бесчеловечных условиях в колымских ИТЛ.

После просмотра к создателям фильма обратились родственники политзаключённого И. Хренова (друга Маяковского), опознанного ими в одном из персонажей, с жалобой на недостоверность образа и приписывание фактов, противоречащих действительной биографии. В ответе на критику автор сценария Ю. Арабов написал, что отрицательный персонаж фильма — это выдаваемый лагерными властями за реального Хренова другой человек, однако родственники не приняли его точку зрения^[1].

• 2007 — Премия «Золотой орёл» в категории «Лучший телевизионный сериал (более 10 серий)»

Владимир Ленин скончался 21 января 1924 года. Организацией похорон занималась специально созданная комиссия под руководством Дзержинского. Первоначально церемония была назначена на 24 января – похороны, вероятно, предполагалось провести по «скромному сценарию»: вынос тела из Дома Союзов, митинг на Красной площади и процедура погребения у Кремлевской стены, перед могилой Свердлова. Но этот вариант был отвергнут, скорее всего, по причине того, что к этой дате не успевали «подтянуться» делегаты из дальних регионов и большинства республик. Тогда же появилось новое предложение: назначить похороны на субботу, 26 января. Вечером 21 января были разосланы телеграммы с сообщением о смерти Ленина и установленной на 26 датой похорон. Но 24 января стало понятно, что к этой дате не будет подготовлено место захоронения: работы затрудняла не только мерзлая земля, но и коммуникации, в том числе якобы обнаруженные подземные помещения и ходы, которые пришлось заделывать. Был установлен новый срок обустройства склепа – не позднее 18.00 26 января, а новую дату похорон перенесли на 27.

Похожие записи:

• Авто как культурная ценность поставить на учет
• Сколько отдыхаем на 23 февраля 2021
• Кредит В Сбербанке Без Страховки 2021