Уровень неравенства в россии 2021
Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Уровень неравенства в россии 2021». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
По уточненным в декабре прошлого года данным Росстата, в 2018 году индекс Джини составил 41,3%, он вырос впервые с 2012 года (то есть неравенство несколько усилилось). В 2012–2017 годах этот показатель незначительно сокращался — с 42 до 41,1%.
Есть и другие способы измерить неравенство — например, коэффициенты разрыва между доходами богатых и бедных. Если в 2012 году доходы 10% самых богатых россиян превышали доходы 10% самых бедных в 16,4 раза, то в 2017-м — в 15,4 раза. В 2018 году, однако, разрыв увеличился и составил 15,6 раза.
Рейтинг стран мира по уровню жизни 2021
Помимо социального, Орешкин затронул тему технологического неравенства и неравенства между экономиками.
«Если говорить про экономику, мы видим глобальную ситуацию, когда зрелые страны, зрелые отрасли и компании не очень хотят, чтобы у них появлялись конкуренты в развивающихся странах и во многом выстраивают правила игры в мировой экономике, чтобы максимально контролировать то, что происходит», — заявил он.
По мнению экс-министра, глобальный «псевдомонополизм» серьезно ограничивает движение экономик вперед: «любая монополия, если не контролируется четко, приносит негатив в экономику». Это усугубляется технологическим фактором. Глобальные платформенные решения легко подавляют зарождающихся конкурентов в других отраслях и странах, заметил Орешкин.
«Все виды неравенства являются сдерживающим фактором для экономического развития. Это недостаточная конкуренция, не всегда эффективное распределение ресурсов в мировой экономике. Технологическое неравенство может за бортом оставлять целые страны», — подчеркнул он.
Одним из факторов, усугубляющих неравенство, Орешкин назвал технологический протекционизм. Он может, например, проявляться в том, что страна, разработав новую технологию, максимально ограничивает доступ к ней.
Кроме того, современная макроэкономическая политика не способна обеспечивать достаточный уровень спроса, что очевидно на примерах Европы и Японии, заявил Орешкин. «Здесь, конечно, будут происходить трансформации. Мы точно будем отходить от традиционной макроэкономической политики, и эти страны будут в авангарде этого процесса», — сказал он.
- От редакции
- Политика
- Экономика
- Регионы России
- СНГ
- В мире
- Культура
- Идеи и люди
- Наука
- Образование
- Здоровье
- Войны и Армии
- Неделя в обзоре
- Кино
- Стиль жизни
- Филантропия
- Колонка обозревателя
- ЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА
- Общество
- Я так вижу
2 февраля 2021 года Депинформтехнологий Югры сообщил, что в Югре создано 26 ИТ-стойбищ – в регионе продолжается реализация проекта по устранению цифрового неравенства. Округ стал первой территорией, где доступом к широкополосному интернету обеспечивают жителей, ведущих кочевой образ жизни и занимающихся традиционными промыслами.
Орешкин заявил о «недопустимо высоком уровне неравенства» в России
РТКомм.РУ (100% дочернее общество ПАО «Ростелеком») установил станции спутниковой связи на объектах социальной инфраструктуры в селах Тунгиро-Олёкминского района Забайкальского края — труднодоступной территории, приравненной к районам Крайнего Севера. Об этом «Ростелеком» сообщил 15 декабря 2020 года. Подробнее здесь.
РТКомм.РУ предоставил в пользование ПАО «МегаФон» дополнительные спутниковые каналы с высокой пропускной способностью до 500 Мбит/с для реализации проекта «Доступный интернет» на территории Чукотского Автономного округа. Об этом РТКомм.РУ сообщил 19 ноября 2020 года. Подробнее здесь.
На подключение малых населенных пунктов к интернету будет направлено еще 6,2 млрд рублей. Об этом 11 ноября 2020 года сообщил секретарь генерального совета «Единой России», первый вице-спикер Совета Федерации Андрей Турчак.
Глава Республики Саха (Якутия) Айсен Николаев подписал Указ «О Стратегии социально-экономического развития Арктической зоны Республики Саха (Якутия) на период до 2035 года», в которой четко определены первостепенные задачи по строительству инфраструктуры связи, а также инновационного развития арктических районов. Об этом стало известно 14 августа 2020 года.
Министр инноваций, цифрового развития и инфокоммуникационных технологий республики Анатолий Семенов рассказал о ближайших планах, реализуемых министерством за Полярным кругом.
В 2021 году Россия удержит бедность в бумажных рамках
В Нижневартовском районе подключена ещё одна точка доступа из 17-ти запланированных в 2020 году в рамках проекта «ИТ-стойбище». Об этом 10 августа 2020 года сообщил Депинформтехнологий Югры.
Это главный коэффициент, который отражает неравенство. Его можно применить к любой группе людей, начиная с семьи, компании друзей, города и заканчивая целой страной или всем миром. Индекс был придуман в 1912 году в Италии демографом и статистиком Коррадо Джини, в честь которого и получил свое название.
Коэффициент строится на основе Кривой Лоренца и представляет собой производную от площади построенной фигуры. В свою очередь кривая отражает график распределения доходов в обществе. Её можно построить следующим образом:
- Нарисуйте ось координат. На оси Х отмерьте процент населения. Обычно эту шкалу делят на 5 частей, которые называются квинтилями. На оси Y отобразите размер доходов. Эти значения также лучше разделить на 5 частей для удобства подсчетов и построения фигуры.
- Точками отметьте процент от общего дохода, который приходится на каждого квинтиля. Процент населения откладывайте по оси Х, а размер дохода по оси Y. Например, первые 20%, то есть бедные, получают всего 5% от всего существующего капитала. На долю более зажиточных приходится 10% рынка. На 40% среднего класса приходится 15%. Богатые забирают 25% общего бюджета, а самые богатые получают 45% ресурсов.
- Соедините точки и постройте линию. Это и есть Кривая Лоренца. Чтобы получить коэффициент Джини, нужно построить ещё одну линию — прямую «абсолютного равенства». Если говорить математическими терминами, то по сути, это биссектриса между осями. Это та же Кривая Лоренца, но построенная с учетом того, что все доходы делятся поровну и на каждого квинтиля приходится 20% ресурсов.
В России существует «уникальная», по крайней мере, по словам некоторых чиновников, бедность, которую называют «бедностью работающего населения». По данным статистики у нас в стране очень много людей, которые работают, но их заработок остается на уровне минимальной оплаты труда. На 2020 год размер МРОТ составляет 12130 рублей. На фоне пандемии и криза процент россиян с доходами ниже прожиточного минимума увеличился до 13,3%, что составляет около 20 миллионов человек.
При этом любопытно, что средняя заработная плата по стране — 33000 рублей. По определению Всемирного банка, есть ещё такая категория граждан, которую называют «экономически уязвимой». Сюда относятся люди, которые живут меньше чем на 10 долларов или примерно на 700 рублей в день. То есть это те, чей доход составляет менее 21000 рублей в месяц. К слову, это больше половины россиян.
Всемирный банк опубликовал исследования, в которых наглядно видно, что процесс сокращения неравенства в России постепенно замедляется. Это тенденция характерна для всей глобальной экономики.
Расслоение в нашей стране проявляется не только на уровне классов общества, но и на уровне регионов. Для наглядности Москву можно сопоставить с Нидерландами, Магаданскую область с Гонконгом, а Чечню с Конго. Во многом такая ситуация обусловлена историческим прошлым и высоким процентом безработицы.
Парадокс, но факт — увеличение уровня занятости в развитых странах не приводит к сокращению числа бедных. Несмотря на то, что ситуация на рынке труда улучшается, риск бедности не снижается. К этому выводу пришли эксперты немецкого Фонда Бертельсмана в своем исследовании «Индекс социальной справедливости», которое было опубликовано в 2018 году. По сути, это та же «бедность работающего населения», которая так процветает в нашей стране.
Было установлено, что в 40 странах ЕС и ОЭСР уровень безработицы на 2018 год снизился до 5,3% по сравнению с показателем в 5,7% в 2008 году. Однако рост занятости мало повлиял на ситуацию неравенства и процент бедных. Например, в Испании занятость населения возросла с 55% до 62%, но при этом риск бедности увеличился на 5%.
Экс-глава МЭР заметил «недопустимо высокий уровень неравенства» в России
По данным ООН на 2018 год самыми благополучными странами в плане неравенства стали: Дания, где Индекс Джини составил всего 24,7%, а также Япония, Швеция, Чехия и Норвегия. У последней показатель составил 25,8% и совпал со значением в Словакии. Более свежих данных пока нет, поэтому придется оценивать ситуацию по тем цифрам, которые есть.
| Страна | Коэффициент Джини |
| Дания | 24.7 |
| Япония | 24.9 |
| Швеция | 25 |
| Чехия | 25.4 |
| Норвегия | 25.8 |
| Словакия | 25.8 |
| Босния и Герцеговина | 26.2 |
| Финляндия | 26.9 |
| Венгрия | 26.9 |
| Украина | 28.1 |
Любопытно, что на 2018 год десятой в списке стран с самым низким процентом неравенства стала Украина. Она обошла даже Германию. Учитывая сложную политическую и экономическую ситуацию, это выглядит парадоксально. Если попытаться взглянуть на картину объективно, то становится очевидно, что в стране не всё так радужно. Скорее всего, Всемирный банк посчитал только официальные данные и не учёл сведения о доходах самых бедных и самых богатых слоев населения. Если сравнить представленные результаты с данными НАН Украины, то все окажется не таким безоблачным.
| Страна | Децильный коэффициент |
| Япония | 4.5 |
| Чехия | 5.2 |
| Босния и Герцеговина | 5.4 |
| Венгрия | 5.5 |
| Финляндия | 5.6 |
| Украина | 5.9 |
| Словения | 5.9 |
| Норвегия | 6.1 |
| Швеция | 6.2 |
| Киргизия | 6.4 |
Для примера возьмем децильный коэффициент, который отражает соотношение 10% дохода самых богатых к доходу 10% самых бедных. Всемирный банк подсчитал, что в Украине он равен 5.9, в то время как местные органы обозначили совершенно другую цифру — 40. Отсюда становится ясно, что у нашего братского народа не всё так радостно и официальная статистика далека от истины.
Если говорить о другой стороне спектра, то самый большой Индекс Джини в странах Африки. Бесспорный лидер — Намибия, где показатель неравенства составляет целых 74,3%. В пятерку лидеров также вошли: Лесото, Сьерра-Леоне, ЦАР и Ботсвана.
| Страна | Коэффициент Джини |
| Намибия | 74.3 |
| Лесото | 63.2 |
| Сьерра-Леоне | 62.9 |
| ЦАР | 61.3 |
| Ботсвана | 60.5 |
| Боливия | 60.1 |
| Гаити | 59.2 |
| Колумбия | 58.6 |
| Парагвай | 58.4 |
| ЮАР | 57.8 |
Исходя из представленных данных, можно сделать вывод, что высокий уровень неравенства больше характерен для развивающихся стран, в то время как в развитых государствах Индекс Джини относительно низкий.
Россия, как и США и Китай попали в одну группу с такими развивающимися странами как Бразилия и Венесуэла, во многом из-за неэффективной политики борьбы с неравенством и поощрения классового расслоения.
Многие до сих пор верят, что в России самая высокая бедность в мире, которая сравнима разве что со странами Африки. Однако люди в Европе и США тоже живут не совсем беззаботно.
Конечно, в развитых странах уровень бедности и социального расслоения значительно ниже, чем в нашей стране, однако по данным Всемирного банка, темпы снижения числа бедных там заметно снизились. Причем интересно, что это характерно именно для стран Европы, а в Азии идет активная борьба с бедностью и её процент значительно сокращается с каждым годом. Например, в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе число бедных сократилось с 2013 по 2015 год на 36%. В Южной Азии — на 21%. А вот в Европе — только на 8%.
Среди жителей деревень и сёл России более, чем среди горожан, распространено мнение, что государственный строй в нашей стране — это строй рабовладельческий. Об этом говорят результаты опроса АКСИО-8, прошедшего с участием почти 86 тысяч человек, сообщает ИА Красная Весна.
Распределение ответов на вопрос №14 — о том, какой общественный строй более всего напоминает отношение российской власти к народу России, в зависимости от типа населённого пункта, в котором проживает респондент.
Публикации Саймона Кузнеца и Томаса Пикетти имеют отношение к наиболее богатым странам. Россия пока не только не является богатой страной, но и не входит в клуб сравнительно богатых стран — в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
Неравенство в России действительно выше, чем в большинстве наиболее богатых экономик, хотя и ниже, чем в подавляющем большинстве стран Латинской Америки, в том числе и таких близких к России по уровню подушевого дохода, как Аргентина или Чили.
Однако самая большая проблема заключается в темпах роста российской экономики, которые в ближайшее время, вероятно, останутся отрицательными. Кроме того, сложно предсказать, как долго продлится период спада и стагнации.
В некоторых странах эти периоды тянутся многие годы и даже десятилетия.
Если экономика России на длинной дистанции продолжит стагнировать или даже сокращаться, в то время как остальной мир в среднем продолжит своё развитие, нельзя исключать даже потерю Россией статуса страны со средним доходом.
В такой ситуации неравенство имеет шансы сократиться, но не потому, что вчерашние бедные станут богатыми, а, напротив, потому что недавние богатые утратят свой статус.
В контексте работы Томаса Пикетти перспективы неравенства в России состоят скорее в его увеличении, нежели в снижении.
Причина этого заключается также в низких ожидаемых темпах экономического роста. Если бы они были достаточно высокими (что в условиях отставания российской экономики от мировой технологической границы вполне вероятно), то трудовые доходы могли бы увеличиваться быстрее, чем накапливались личные состояния.
Темпы роста богатства, включающего доход от любых активов, стали бы уступать в этом случае темпам роста трудовых доходов. Как следствие, неравенство по крайней мере не становилось бы выше.
Однако ввиду опасности сохранения низких средних темпов роста экономики стоит ожидать, что неравенство доходов, напротив, возрастёт: трудовые доходы будут стагнировать, в то время как доходность от владения различной собственностью, включая недвижимость, финансовые активы, капитал, природные ресурсы и т.д., будет находиться на более высоком уровне. Больший размер капитала обеспечивает большую доходность.
Что касается неравенства капитала, рассмотрение которого занимает центральное место в работе Пикетти, то в соответствии с Глобальным отчётом о неравенстве богатства, который в течение нескольких последних лет публикует банк Credit Suisse, в 2013 году уровень неравенства распределения богатства в России стал самым высоким в мире, если не считать нескольких небольших государств карибского региона.
В то время как в мире состояние миллиардеров составляет 1-2% от совокупного размера капитала домохозяйств, 110 миллиардеров, проживавших в России в 2013 году, контролируют 35% богатства национальной экономики.
Число миллиардеров в России тоже рекордно высоко: если в мире один миллиардер приходится на каждые 170 млрд. долларов богатства, то в России один миллиардер приходится на каждые 11 млрд. долларов.
Одному проценту наиболее богатых граждан России принадлежит 71% капитала, а накопленное состояние 94% взрослого населения страны составляет менее 10 тысяч долларов.
В соответствии с выводами Пикетти, часть доходов от богатства, принадлежащего в России верхнему доходному перцентилю, будет инвестироваться, доходы и состояния таких индивидов продолжат возрастать, что при низких темпах экономического роста приведёт к дальнейшему росту неравенства.
В 2013 году Тома Пикетти (Thomas Piketty), старший научный сотрудник Высшей школы социальных наук и преподаватель Парижской школы экономики, опубликовал книгу «Капитал в XXI веке», которая разошлась тиражом в 2,5 миллиона экземпляров по всему миру.
12 сентября 2019 года вышла его новая работа «Капитал и идеология», которая рассматривает вопросы формирования и оправдания неравенства.
«Le Monde» (Франция) эксклюзивно опубликовала отрывки из этой книги объемом более 1 200 страниц.
«Неравенство является не экономическим и технологическим, а идеологическим и политическим явлением. Так выглядит самый очевидный вывод представленного в этой книге исторического анализа.
Иначе говоря, рынок и конкуренция, прибыль и зарплата, капитал и долг, квалифицированные и неквалифицированные работники, граждане и иностранцы, налоговые гавани и конкуренция — всё это не существует как таковое.
Речь идёт об общественных и исторических конструктах, которые полностью зависят от выбранной нами для реализации юридической, налоговой, образовательной и политической системы, а также данных нами себе категорий.
Эти решения связаны в первую очередь с представлениями каждого общества о социальной справедливости и справедливой экономике, политическим и идеологическим противостоянием различных групп и существующей риторикой.
Важный момент в том, что это противостояние является не только материальным, но и (наверное, даже в большей степени) интеллектуальным и идеологическим. Другими словами, идеи и идеологии имеют значение в истории.
Они позволяют формировать представления о новых мирах и разных обществах, а также структурировать их. Всегда возможно несколько путей движения». [ 18 ]
Если из мировой истории трех последних столетий и можно сделать какой-то вывод, то им будет вывод о нелинейности человеческого прогресса и ошибочности мнения о том, что все всегда идет к лучшему и что свободной конкуренции держав и экономических деятелей достаточно, чтобы чудесным образом привести нас к общественной и мировой гармонии.
Человеческий прогресс существует, но это борьба, которая должна в первую очередь опираться на рациональный анализ исторических преобразований, их положительных и отрицательных черт.
Мне кажется, что исторический опыт и формирование основанного на нем рационального знания позволяют отойти от этого, конечно же, естественного и понятного ответа, которому в то же время не чужды нигилизм и лень, пессимизм насчет человеческой природы.
В этой книге я попытаюсь убедить читателя в возможности опираться на уроки истории для определения лучших норм справедливости и равенства в сфере регулирования распределения собственности по сравнению с простой сакрализацией пришедших из прошлого прав.
Эти нормы, конечно же, должны быть предметом развития и постоянного обсуждения, но они все равно оставляют позади общепринятый вариант с принятием существующих позиций созданного «рынком» неравенства.
Кстати говоря, именно на этой прагматической, эмпирической и исторической основе развивались социал-демократические общества ХХ века (несмотря на все свои минусы, они продемонстрировали, что сильнейшее имущественное неравенство XIX века вовсе не было необходимым для обеспечения стабильности и процветания, как раз наоборот) и могут сформироваться новаторские политические идеологии и движения начала XXI века.
В целом, проблема заключается в том, что, вне зависимости от насильственного или незаконного характера изначальной апроприации, серьезное, устойчивое и во многом произвольное неравенство постоянно воссоздается, как в современных гиперкапиталистических обществах, так и в старых обществах.
При всем этом формирование приемлемой для всех юридической нормы представляет собой проблему.
Мы сможем по-настоящему рассмотреть этот сложный вопрос только в конце нашего исследования, после рассмотрения различных исторических опытов, в частности важнейших опытов ХХ века в сфере прогрессивного налога и, в целом, перераспределения собственности.
Они стали материальной исторической демонстрацией того, что сильное неравенство вовсе не является необходимым, а также предоставили конкретные и операционные данные о минимальных уровнях равенства и неравенства, к которым стоит стремиться.
В любом случае, собственнический аргумент о необходимости государственной стабильности заслуживает серьезного рассмотрения, как и меритократический аргумент, делающий упор на личных заслугах (он, безусловно, сыграл меньшую роль в собственнической идеологии XIX века, чем в ее новом варианте, который существует с конца ХХ века).
Но у нас еще будут все возможности, чтобы рассмотреть все эти политические и идеологические процессы.
В целом, собственническую идеологию следует рассматривать с точки зрения того, что она собой представляет: сложную и потенциально убедительную риторику в некоторых моментах (грамотно определенная в своих пределах и правах частная собственность действительно является частью ведомственных инструментов, которые создают условия для самовыражения и конструктивного взаимодействия личных устремлений), но в то же время идеологией неравенства, которая в своей самой радикальной и грубой форме нацелена на оправдание общественного доминирования, причем зачастую избыточным и карикатурным образом.
На фоне того, что проблема бедности никуда не исчезла, что расёет неравенство, что всё это выплескивается в разных странах мира в народные уличные протесты, весьма символичным представляется тот факт, что осенью 2019 года Нобелевскую премию по экономике вручили за «экспериментальный подход в облегчении бедности».
Новоиспеченные лауреаты — Эстер Дюфло, Абхиджит Банерджи, Майкл Кремер — за десятки лет исследований разработали методику, оценивающую эффективность борьбы с бедностью. Они выяснили, в частности, что приоритет расходов у бедняков — то, что делает жизнь нескучной.
Да, бедняки вынуждены тратить значительную часть своих доходов на продукты питания, однако подчас они готовы жить впроголодь, но зато приобретут телевизор или смартфон.
Однако исследования учёных — это не только разрушение сложившихся стереотипов о жизни малоимущих, это и признание остроты проблемы бедности в мире.
Нет, что-то не так в мире с точки зрения распределения богатства.
Да и в России что-то не так. Показательна следующая российская статистика: по итогам 2018 года доходы федерального бюджета в реальном выражении выросли по сравнению с 2017 годом на 17,2%, реальная прибыль корпоративного сектора увеличилась за этот же период на 6,3%, а реальные доходы населения, как уже отмечалось выше, всего лишь на «статистически улучшенные» 0,1%.
Таким образом, государство и бизнес получили гораздо больше по сравнению с населением. Что уж тогда говорить об отдельных представителях бизнеса.
Но у бизнеса, заметим, может встать вполне естественный вопрос: а какие, мол, вопросы к нам, если самый главный выгодоприобретатель сегодня в плане получения доходов — это государство.
Ну, да, согласимся, у государства есть бюджетники, которых надо «кормить». Однако оправдывает ли это нынешний явный перекос в плане распределения доходов в пользу государства?
Ситуация в разных странах, безусловно, отличается. Однако пример «жёлтых жилетов» во Франции показал, что даже развитые страны сегодня не застрахованы от того, чтобы народное недовольство приняло форму открытых протестов.
Уверены, что мало кто хочет революций. А уж в России тем более, зная, к чему они могут привести. Но правящим элитам надо осознать, что, во-первых, ситуация становится всё более неспокойной. И, во-вторых, как говорил когда-то замечательный экономист Александр Лившиц, «делиться надо».
Нет, конечно же, речь не идёт, условно говоря, о раскулачивании. Нет, и ещё раз нет. Но когда, к примеру, в нашей стране власти до сих пор противятся введению прогрессивной шкалы подоходного налогообложения — это никуда не годится.
Времена меняются, не стоит делать вид, что ничего не происходит.
На банных процедурах Сейчас на сайте
Помимо Коэффициента Джини есть и другие коэффициенты, отражающие неравенство в обществе. Так, популярностью пользуется также Децильный коэффициент.
Суть этого коэффициента – отношение дохода 10% самых богатых к доходу 10% самых бедных.
Дециль – это десятая часть.
Например, в офисе трудятся 100 работников (от уборщиц до генерального директора). Первый дециль (самые низкооплачиваемые сотрудники) зарабатывает 200 000 рублей в месяц на всех. А десятый дециль – 2 миллиона рублей на всех. Делим 2 миллиона на 200 тысяч, получаем коэффициент равный 10. Это показатель неравенства в данном офисе. И чем он меньше – тем меньше неравенство.
Преимущество данного коэффициента в том, что его легче посчитать. Но не всегда он точно отражает ситуацию с неравенством.
Бытует мнение, что высокое неравенство затрудняет движение «социальных лифтов», тормозит экономическое развитие и угрожает социальной стабильности (хотя всё это и не доказано). Но очевидно, что экономическое неравенство порождает недовольство беднейших слоёв общества. Правительствам стран, конечно, приходится идти навстречу этим слоям и предпринимать меры по борьбе с неравенством.
Самыми действенными мерами являются:
- Введение прогрессивной шкалы налогообложения
- Бесплатная медицина и образование
- Пособия малообеспеченным слоям населения
- Развитие инфраструктуры на селе (дороги, электрификация, газификация и т.д.)
- Повышение уровня финансовой грамотности населения
- Стимулирование малых инвесторов и бизнесменов
Существует и мнение, что с неравенством бороться не нужно, так как люди остро реагируют не столько на неравенство, сколько на несправедливость. Стоит понимать, что неравенство и несправедливость – это разные понятия. И зачастую их путают.
На эту тему есть множество различных исследований, которые доказывают, что люди предпочитают справедливое неравенство несправедливому равенству. Вдумайся в эту формулировку.
Когда люди оказываются в обществе, где все равны, многие из них испытывают обиду и раздражение из-за того, что тот, кто трудится больше других, не получает за это никакого вознаграждения, а тот, кто ленится больше всех, получает незаслуженное вознаграждение. Согласись, это несправедливо? Равенство противоестественно.
Поэтому важно бороться не столько с неравенством в обществе, сколько с несправедливостью. Конечно, сильные должны помогать слабым, обеспечивая тех самым необходимым. Но при этом не должно быть перегибов и излишней уравниловки, иначе это будет убивать мотивацию деятельных и талантливых людей.
Меры по борьбе с неравенством, перечисленные выше, на мой взгляд, являются справедливыми, а значит, будут полезны для любого общества.
А как обстоят дела с экономическим неравенством в России?
Россия, согласно всё тем же данным от 2018 года, имеет показатель неравенства, сопоставимый со средними значениями по миру – Индекс Джини равен 39.9%. К слову, это меньше, чем в США (40.8%) или Китае (46.9%).
По другим данным, которые предоставило ЦРУ (не мне лично, а в публичный доступ 🙂 ), Индекс Джини в России составляет 37.7%, но это по состоянию на 2015 год.
На мой взгляд, для России лучше смотреть данные Росстата. Они выглядят более пессимистично (да и, скорее всего, более реалистично, к сожалению). Есть статистика по годам:
| Год | Индекс Джини |
| 1995 | 38.7 |
| 1996 | 38.7 |
| 1997 | 39 |
| 1998 | 39.4 |
| 1999 | 40 |
| 2000 | 39.5 |
| 2001 | 39.7 |
| 2002 | 39.7 |
| 2003 | 40.3 |
| 2004 | 40.9 |
| 2005 | 40.9 |
| 2006 | 41.5 |
| 2007 | 42.2 |
| 2008 | 42.1 |
| 2009 | 42.1 |
| 2010 | 42.1 |
| 2011 | 41.7 |
| 2012 | 42 |
| 2013 | 41.9 |
| 2014 | 41.6 |
| 2015 | 41.3 |
| 2016 | 41.2 |
| 2017 | 40.9 |
| 2018 | 41.3 |
| 2019 | 41.3 |
Как видишь, пикового значения коэффициент достигал в 2007 году – тогда он достигал 42.2%.
Помимо Коэффициента Джини и Децильного коэффициента, народ постоянно пытается придумать другие коэффициенты и индексы, которые бы, так или иначе, отражали неравенство. Зачастую, такие коэффициенты не используются в научных исследованиях (в отличие от Коэффициента Джини или Децильного коэффициента), а созданы, в основном, «по приколу» — чтобы напечатать занимательную статейку на каком-нибудь ресурсе. К таким индексам я бы отнёс некоторые разновидности Индекса Робин Гуда.
Когда речь заходит об Индексе Робин Гуда, нужно уточнять, о каком именно Индексе Робин Гуда идёт речь. Ведь под Индексом Робин Гуда может подразумеваться один из нескольких совершенно разных индексов:
Индекс Робин Гуда (Гувера). Этот индекс также имеет прямую связь с Кривой Лоренца. Он отражает долю доходов общества, которую необходимо перераспределить, чтобы достичь абсолютного равенства. Графически он представляет собой самый длинный вертикальный отрезок, соединяющий линию «абсолютного равенства» с Кривой Лоренца.
Индекс Джини на сегодняшний день является самым информативным показателем, отражающим социальное неравенство. Благодаря тому, что он рассчитывается для разных стран, мы имеем возможность сравнивать социальное неравенство в разных странах, и анализировать, насколько наша страна преуспевает в обеспечении этого равенства. Сегодня мы видим, что уровень социального неравенства в России находится вблизи среднемировых значений. Конечно, у нас не всё так замечательно, как в сытой Европе, но при этом показатель социального неравенства ниже, чем в Китае и США. Я уж не говорю про Лесото или Сьерра-Леоне.
Конечно, социальное неравенство нужно снижать. Точнее, как мы выяснили, само по себе неравенство не является проблемой, а проблемой является именно социальная несправедливость, когда некоторые слои населения ущемляются в своих правах. Снизить уровень несправедливости можно (и нужно), увеличивая социальные пособия для малоимущих, стимулируя малых инвесторов и бизнесменов (что повлечёт за собой создание новых рабочих мест и снизит уровень безработицы), привлекая самых богатых людей страны для решения социальных проблем, и многими другими известными способами.
Желаю тебе, друг, оказаться в последнем, самом богатом дециле! Может именно ты сможешь помочь малоимущим гражданам из первых децилей стать счастливее!
Доброй прибыли!
-
-
29803
21042
41861
111476
Аналитики предупредили о рекордном росте неравенства более чем за 100 лет
Фото Видео 16188
Фото 12183
Социальное неравенство – это ситуация, когда разные классы или слои населения имеют неравные шансы на удовлетворение своих материальных и духовных потребностей. Одним из главных критериев социального неравенства выступает разница между доходами самых богатых и самых бедных, которая была большой во все времена. Но в современную эпоху устранение социального неравенства целиком легло на плечи государства, которое посредством социальных стандартов и законодательного регулирования должно стремиться к тому, чтобы все её граждане обладали равными правами и возможностями.
В соответствии с недавно опубликованными данными Росстата разница между высокооплачиваемыми и низкооплачиваемыми работниками в стране составляет 13 раз. По сравнению с 2000-м годом эта цифра сократилась почти втрое, так как 20 лет назад данный показатель составлял 34 раза. Этот факт регулярно выставляется как одно из важнейших достижений нынешней власти, свидетельствующий об эффективности работы государственной машины.
Но если посмотреть глубже, то ситуация выглядит не такой уж радужной. Во-первых, методика подсчета данного показателя включает в себя 10% самых низкооплачиваемых профессий и 10% самых высокооплачиваемых. В итоге получается, что самыми богатыми в России считаются те, кто получает около 157 тыс. рублей в месяц, а самыми бедными – 12 тыс. Но на деле самой богатой верхушкой российского общества являются люди, зарплата которых составляет 500 тыс., а то и 1 млн. рублей в месяц. Таких в России насчитывается несколько десятков тысяч и по логике именно с этим классом необходимо сравнивать всю остальную массу бедняков. Кроме этого доподлинно известно, что самая популярная зарплата в России, которую получает большинство трудящихся, составляет 23,5 тыс. рублей, при том, что Росстат убеждает всех нас в том, что средняя зарплата в России составляет 42,5 тыс.
Все новости →
-
18:54 / Инфраструктура
Германия увеличивает субсидии для частных инвесторов в железнодорожную инфраструктуру
-
17:22 / Пассажирские перевозки
Движение поездов на линии Москва – Тверь восстановлено
-
15:23 / Инфраструктура
Свердловская магистраль одобрила к внедрению 90 инновационных проектов в 2020 году
-
14:07 / Машиностроение
ОПЖТ рассмотрело предложения в проект перечня работ по стандартизации
-
12:39 / Грузовые перевозки
Олег Белозёров: «Сообща мы показали уникальные результаты»
Исследование неравенства в РФ показало, кто владеет почти всем в стране
7.11.2018 19:15 — гость —
Будем жить плохо и недолго. ЕБН.Золотые слова.
7.11.2018 20:45 Владимир
Об беспрецедентном росте зарплат и говорил Топилин. А на него набросились все.Он только не сказал, у кого такой рост зарплат.Из этой статьи четко видно.
7.11.2018 20:50 — гость —
А процент роста они от доходов каждой из групп считали?
7.11.2018 21:36 — гость —
Делиться однако уже пора )))
7.11.2018 21:45 — гость —
у остального населения доходы вообще не растут.
7.11.2018 22:36 Гость
Заправки стали сильно недоливать.
8.11.2018 09:13 — гость —
7.11.2018 22:36
Гость
уже давненько.Почему многим кажется, что глобальное неравенство растет? Люди думают о фактах, происходящих вокруг них, основываясь на информации из прессы, которая скорее рассказывает плохие новости, а не хорошие. Это нормально, но если вы проверите свежие данные, то удивитесь, насколько жизнь стала лучше. Резкий рост доходов в развивающихся странах привел к тому, что глобальный коэффициент неравенства доходов снизился за 20–30 лет примерно с 0,7 до 0,6.
Курс ЦБ $ 73.94 € 89.61 Биржевой курс $ € В Советском Союзе директивные цены на сырье и транспорт были существенно ниже мирового уровня, а расценки на готовые изделия относительно выше. Экономисты отмечали, что моментальный переход на мировую структуру цен поставит в критическое положение перерабатывающие отрасли промышленности и сельское хозяйство, предоставив сверхприбыли немногочисленным сырьевым отраслям. Такой сценарий приводил к катастрофическому обнищанию населения и росту социального расслоения. Это и произошло в действительности, но сие вряд ли беспокоило устроителей реформ, рассчитывавших присвоить все выгоды этого процесса, списав издержки на общество.
В статье авторы обращаются к теории трех уровней цифрового неравенства, получившей широкое распространение за рубежом с начала 2000-х гг., но остающейся при этом сравнительно малоисследованным теоретическим подходом в России. Авторы апробируют трехуровневую модель комплексного анализа цифрового разрыва на примере отдельного региона РФ — Республики Татарстан — и исследуют три основных: доступ к Интернету и ИКТ (первый уровень), уровень цифровой грамотности пользователей (второй уровень), уровень социальных преимуществ, которые пользователи получают при грамотном и полноценном использовании цифровых технологий в профессиональной и частной жизни (третий уровень). Исследование показало, что имеющихся в открытом доступе данных недостаточно для того, чтобы делать полноценные выводы о неравенстве трех уровней в республике, что, в свою очередь, акцентирует необходимость в эмпирическом исследовании на базе региона со сбором и интерпретацией первичных данных.
Ключевые слова: цифровое неравенство, три уровня цифрового неравенства, Татарстан, Россия DOI: 10.30547/vestnik.journ.4.2019.4172
Введение и обзор литературы
Проблема цифрового неравенства (цифрового разрыва, цифрового раскола; англ. digital divide, digital inequality, digital gap) находится в фокусе внимания исследователей уже свыше 20 лет и не теряет своей актуальности. Вместе с тем, как показал краткий анализ работ, проведенный нами для постановки настоящего исследования в более широкий теоретический контекст (van Dijk, 2005, 2013; Attewell, 2001; Castells, 2001, 2009; Norris, 2001; Hargittai, 2002; Вартанова, 2018; Смирнова, 2017а, 2017б; Acharya, 2017; Dahlberg, 2015; Sparks, 2013; Rainie, 2016; Nieminen, 2016; Ragnedda, 2017, 2018; van Deursen, van Dijk, 2018; Vartanova, 2002, 2013; Vartanova and Gladkova, 2019 и др.), за два десятилетия подходы к пониманию цифрового разрыва претерпели видимые изменения, о которых стоит упомянуть.
Так, традиционный подход к анализу Глобального цифрового раскола (Global digital divide), берущий свое начало в 2000-х (Norris, 2001; Attewell, 2001 и др.), основывался на идее разрыва между информационно богатыми и бедными странами (information-rich and poor nations), включенными в процесс технологического развития или исключенными из него в силу неравномерного доступа к информационно-коммуникационным технологиям и неоднородного развития медиакоммуникационной инфраструктуры (Вартанова, 2018). Цифровое неравенство на данном этапе воспринималось как проблема преимущественно географического характера, и идея раскола фокусировалась в основном вокруг неравномерного доступа к Интернету и цифровым технологиям в разных странах и регионах мира: цифровое неравенство между странами Глобального Севера и Глобального Юга (Servaes and Carpentier, 2006), между развитыми и развивающимися странами (Norris, 2001; Ragnedda and Muschert, 2013), между отдельными регионами мира с учетом факторов социокультурного, экономического, геополитического характера (Смирнова, 2017а, 2017б; Deviatko, 2013; Fuchs and Horak, 2015; Ragnedda and Kreitem, 2018 и др.). Проведенные в рамках данного подхода исследования показали, что разный уровень экономического развития стран и регионов мира, особенности геополитического, социокультурного характера, специфика государственного регулирования и медиаполитики, особенности языкового и этнического состава населения и другие факторы могут иметь влияние как на уровень доступа граждан к ИКТ, так и — впоследствии — на особенности использования ИКТ в этих странах (Ragnedda and Muschert, 2013; Nieminen, 2016; Rainie, 2016; Vartanova, and Gladkova, 2019 и др.).
Вместе с тем уже в начале 2000-х в научном сообществе стало звучать мнение о том, что цифровое неравенство не ограничивается только неравенством в доступе к Интернету и ИКТ. В классическом труде П. Норрис «Цифровое неравенство: гражданское участие, информационная бедность и Интернет» уже в 2001 г поднимался вопрос о том, «будет ли Интернет усиливать или сокращать разрыв между информационно богатыми и бедными странами и будет ли он увеличивать или уменьшать расколы социального характера в этих странах?» (Norris, 2001: 6). С течением времени интерес к проблеме цифрового неравенства как к проблеме не только технологического, но и социального характера усилился, акцент в исследованиях сместился на многомерный характер цифрового неравенства, имеющего сложную природу и оказывающего непосредственное влияние на развитие общества. Концепция цифрового неравенства стала предметом междисциплинарного изучения, включающего такие области знания, как социология, политология, экономика, антропология и медиаисследования (Вартанова, 2018; Compaine, 2001). Проведенные в рамках данного подхода исследования выявили корреляции между возрастным (Israelashvili, Kim and Bukobz, 2012; Жеребин, Махрова, 2015), гендерным (Смирнова, 2009; Davaki, 2018) факторами, уровнем образования (Alam, Abdullah, and Ahsan, 2009; Avila, 2009), доходов (Barrantes and Galperin, 2008), личной мотивации пользователей (van Dijk, 2013), с одной стороны, и уровнем доступа к цифровым технологиям, а также спецификой их использования для профессиональных и личных целей — с другой (Compaine, 2001; Nieminen, 2016; Park, 2017; Wessels, 2013). Подобные исследования позволили постепенно отойти от понимания цифрового разрыва как бинарной (и во многом географически детерминированной) проблемы наличия/отсутствия доступа к Интернету и цифровым технологиям и сфокусироваться на ее социальной составляющей.
Похожие записи:
-
-